— Что это было? — задыхаясь, спросил он у Уоррена, который был уже рядом с ним.
— Скоростной эскалатор, — объяснил гид. — Платформы движутся вперед и зацепляются крюками за быстро вращающуюся ленту. В конце наклона они высвобождаются и замедляются давлением сжатого воздуха. Мы поднялись на десять этажей и сейчас находимся на крыше.
Они вышли из оранжереи, и Маркхэм увидел, что так оно и было. Они оказались на другом вымощенном черным променаде. Отбежав в сторону, он увидел далеко внизу террасу, которую они только что покинули, и еще дальше — улицу. Он перебежал на другую сторону и был поражен, увидев примерно на той же высоте, что и терраса снаружи, парк! Он был квадратным, соответствовавшим форме здания, и имел площадь более трехсот квадратных ярдов. В центре богато украшенный фонтан выбрасывал переливающуюся всеми цветами радуги воду высоко в воздух и снова собирал ее в мраморном бассейне. Крошечные дорожки расходились от фонтана в стороны, а многочисленные детские площадки приютились в тени десятиэтажных стен. Но преобладающим над всей этой приятной сценой был цвет, мало ассоциирующийся с современными городами и совсем не ассоциирующийся с фантазиями о городах будущего — зелень ухоженных газонов и деревьев.
И пока они медленно продвигались вперед, время от времени останавливаясь, чтобы понаблюдать за играющими детьми и болтающими домохозяйками, Уоррен объяснял конструкцию зданий.
Все они были одинаковыми, квадратной формы, размером примерно в четверть мили с каждой стороны и высотой в двадцать пять этажей. Верхние десять этажей были чисто жилыми, квартиры варьировались по размерам от одноместных комнат до больших люксов. Размер апартаментов зависел строго от размера семьи, а не от ее средств. Нижние пятнадцать этажей были заняты офисами, школами и магазинами. Внутри двора, на уровне шестнадцатого этажа, находился двадцатифутовый слой почвы, поддерживаемый массивной крышей из стали и бетона. Под этой крышей, вплоть до уровня улицы, располагались такие учреждения, которым не требовался дневной свет, включая спортивные залы, аудитории, театры и молитвенные дома. Под уровнем улицы было еще три этажа, один из которых был полностью занят генераторами электроэнергии, используемой для отопления, освещения и приведения в действие всех механизмов по всей территории. Каждое здание имело свою собственную электроустановку, работавшую от гигантской электростанции в пяти милях к северу от Манхэттена, которая, в свою очередь, получала ток от Ниагарского водопада. Два других этажа использовались для хранения и системы распределения.
— И что же это такое? — спросил Маркхэм.
Уоррен улыбнулся. Система распределения стала теперь настолько обыденной, что трудно было поверить, что когда-то было время, когда ее не существовало. На другом берегу Гудзона находился огромный распределительный центр, куда поступали продукты питания с Запада и Юга, а также одежда и промышленные товары из больших городов-фабрик у Ниагарского водопада и вдоль Миссисипи. Из этого центра сложная система пневматических труб протянулась под Гудзоном в Манхэттен, отдельная труба для каждого из десятков зданий. Через них продукты питания, одежда и промышленные товары доставлялись в больших контейнерах в подвальные помещения, откуда по меньшей системе передавались в магазины.
Шум от движущихся путей далеко внизу значительно уменьшился. Количество людей на прогулочных площадках, как на крышах, так и на террасах, увеличивалось по мере того, как все больше и больше людей, закончив дневную работу, совершали последнюю прогулку под лучами заходящего солнца. Двое мужчин подошли к углу здания, где Маркхэм увидел, что дорожка, по которой они двигались, соединялась с соответствующими дорожками на двух соседних зданиях тонкими мостиками консольной конструкции. Они прошли по одному из них, и человек из двадцатого века усилием воли преодолел угрожавшее ему головокружение.
— Вот оно что! — внезапно воскликнул он. — Что-то показалось мне странным, что-то беспокоило меня, когда я смотрел на улицы, и я только сейчас понял, что это было. Я не увидел ни одного автомобиля.
Уоррен на мгновение растерялся.
— Автомобили, — пробормотал он, — автомобили… о! Вы имеете в виду наземные транспортные средства на бензине!