— Займись делом, — хихикнул Том с огромным удовольствием, — или я дам тебе еще разок туда же.
Одного шлепка, очевидно, было достаточно, так как парень сразу же приступил к загрузке своего грузовика. Когда Том вернулся к расчетному столу, он заметил мистера Дэвиса, президента компании, который стоял чуть позади него с ухмылкой на лице.
Когда последний грузовик был загружен, Том обратился к мужчинам:
— Вы, грузчики, тратите слишком много времени на поездку в депо и обратно. Я даю вам всего один час на дорогу туда и обратно, половину того времени, которое вы тратили раньше. Тот, кто опоздает с возвращением, будет бит, и я добавлю, что есть трое из вас, которые, я надеюсь, все же опоздают. А теперь отправляйтесь.
— Том, — сказал мистер Дэвис, президент, поднявшемуся обратно на свой табурет, — зайди ко мне в кабинет на минутку. Я хочу поговорить с тобой.
— Я заметил, как вы справились с теми водителями, — сказал президент, когда они сидели в его кабинете.
— Ты проработал у нас десять лет, и в знак признательности за твою верную службу я собираюсь повысить тебя до бригадира с удвоением твоей нынешней зарплаты.
— Да ты что, — сказал Том с угрожающим взглядом, — тебе понадобилось чертовски много времени, чтобы понять, какой я верный сотрудник. Вы ни разу не повысили мне зарплату ни на пять центов с тех пор, как я работаю у вас. Вы даже не замечали меня на складе, чтобы сказать "Доброе утро". Вы мне не нравитесь, мне не нравится ваше лицо и особенно ваш нос. За последние годы я много раз мечтал его оттяпать, и вот сейчас я воплощаю одну мечту в жизнь.
Том протянул руку через стол, крепко ухватился за аристократический нос президента и несколько раз сильно дернул его. Затем он медленно выкручивал его до тех пор, пока слезы не побежали по лицу мужчины, а стон страдающего не вырвался из него.
— Эй, пока, старина, — сказал Том, направляясь к двери. — Как сказал бы Барни Гугл, надеюсь, тебе не будет больно.
Он шел домой под моросящим дождем и, войдя в дом, улыбнулся, когда Энн встретила его своей обычной лавиной оскорблений.
— Скажи, ты думаешь, что заходишь в сарай? — заверещала Энн. — Иди обратно на крыльцо и вытри свои грязные ноги. Думаешь, мне больше нечего делать, кроме как убирать за тобой?
— С кем, по-твоему, ты разговариваешь? — воскликнул Том, схватив ее за плечи и тряся до тех пор, пока у нее не застучали зубы. — Я научу тебя стоять и болтать, вместо того чтобы ужинать. Теперь ставь его на стол и делай все быстро, и отныне лучше готовь его к моему приходу. Что это за ерунда такая, когда уставший человек ждет свой ужин, придя домой с работы?
— Садись, дорогой, — хныкала Энн, с безумной поспешностью ставя на плиту кастрюли и сковородки, — я мигом поставлю все на стол.
Пока Том ел свой ужин в достойном молчании, она вилась вокруг него, как беспокойная мать.
— Достаточно ли горяч суп, Том, дорогой? — спросила она. — Не хочешь ли ты еще кусочек этого пирога? Это твой любимый пирог.
— Больше нет, — сказал Том, удивленно глядя на нее, потому что прошло уже много времени с тех пор, как она позволяла ему съедать больше одного куска пирога за едой.
— Быстренько вымой и вытри посуду, — сказал он ей, когда закончил, — а потом иди в гостиную, я хочу поговорить с тобой.
— Хорошо, дорогая, я сейчас приду.
Но она ни словом не обмолвилась о том, что бы он сам вытирал посуду, что было обычным на протяжении многих лет.
Когда она вошла в гостиную, она села на подлокотник его кресла, провела пальцами по его волосам, затем прижалась щекой к его голове. Он откинул голову назад, чтобы видеть ее, и начал:
— Теперь Энн… — но не успел договорить, так как она стремительно наклонилась и прижалась к его губам в поцелуе, подобного которому он не помнил со времен их медового месяца. Наконец она скользнула к нему на колени, и он продолжил.
— Энн, я теперь богатый человек, дядя, о котором я не слышал много лет, умер на Аляске и оставил мне целое состояние. Я заказал для нас с тобой билет на корабль, который через три дня отплывает в Европу. Завтра я хочу, чтобы ты сходила в салон красоты, сделала прическу и прихорошила лицо, как это делают другие женщины. Затем купи себе подходящую дорожную одежду, остальное ты сможешь приобрести, когда мы прибудем в Париж. Ты слишком легкомысленно относишься к своей внешности. Ты чертовски хорошенькая женщина, и тебе нужно только привести себя в порядок, что ты и должна сделать.
— Хорошо, любовь моя, — радостно засмеялась Энн. — Я наряжусь завтра так, что ты меня не узнаешь.
Три дня спустя они стояли у поручней и махали доктору Уэнтуорту, когда их корабль отчаливал от пристани.