Два дня спустя профессор Джон Хаузер из Йеркской обсерватории сообщил, что ракета покинула Луну. Газеты и вещательные станции каждой страны сообщили людям мира, что Дузо возвращается. Каждую минуту каждого дня либо Гибсон, либо я, либо один из наших способных помощников были у приемника, но лунная ракета молчала, как мы и ожидали.
Затем кто-то указал, что если Дузо удастся вернуться на Землю, он не может быть наказан. Ни Соединенные Штаты, ни какая-либо другая нация не могли законно наказать Дузо за убийство, совершенное на Луне. Если бы он вернулся, он мог бы выйти на свободу, заявили самые видные юридические власти.
Через три дня после заявления профессора Хаузера сделанные мной телеграфные записи были украдены, несомненно, каким-то мошенником, нанятым Дональдом Джависом. Я должен был предвидеть, что он не отдаст огромное состояние без боя. Я должен был поместить запись в самое безопасное хранилище в Олбани, но я оставил ее в незащищенной радиорубке, и ее украли.
Конечно, я нанял лучших детективов, которых смог найти, и пообещал им огромную награду, если они смогут найти маленькую катушку с проволокой, которая так много значила для Джека Джависа, но втайне я был уверен, что Дональд уничтожил ее, так что не было никаких шансов на ее восстановление. Без нее не оставалось ничего, кроме неподтвержденных слов Жаклин и меня, чтобы доказать, что Джавис хотел изменить завещание. Этого явно было недостаточно.
Я никогда не видел никого в такой депрессии, в какой был Джек Джавис в дни большого разочарования, которые потом последовали. Суд Нью-Йорка, после одного из самых коротких дел в своей истории, присудил состояние Дональду. Кредиторы Джека начали забирать у него все его личное имущество. Хотя он ничего и не сказал, я знал, что он втайне винил меня в своем несчастье. Я предложил ему все свое состояние, около четверти миллиона долларов, но он отказался. В любом случае, они стали бы всего лишь каплей в море.
Вскоре ракета приземлилась на Чикагском поле. Когда она вошла в атмосферу, что-то пошло не так. Казалось, она крутилась и рыскала. Было очевидно, что ей никто не управлял. Затем она упала.
Она упала с высоты триста тысяч футов. Те, кто наблюдал, видели, как она раскалился докрасна, когда вошел в более плотные слои атмосферы. Они услышали ужасный шипящий крик, который она издала, когда все быстрее и быстрее падала на приближающуюся землю. Они услышали ужасающую, катастрофическую лебединую песню ракеты, пикирующей со все возрастающей скоростью навстречу своей гибели. Потому что она падала с высоты триста тысяч футов. Она разбилась.
Ужасное сотрясение было зафиксировано всеми сейсмографами в мире. Поистине удивительно, что ракета упала на единственное открытое пространство в густонаселенном районе вокруг Чикаго, на Чикагском летном поле. Если бы она упала в любом другом месте поблизости, это стало бы причиной многих смертей и неисчислимого ущерба имуществу.
Пожарные прибыли быстро и залили раскаленные докрасна, пылающие обломки потоками воды. Затем полиция начала поиски тела Дузо. Когда они уже отказались от поисков, посчитав их безнадежным делом, кто-то посмотрел вверх.
Высоко вверху находился парашют, дрейфующий на ветру. Он поддерживал безвольную, бессознательную фигуру, одетую в чрезвычайно толстый летный костюм. Он опустился на землю. Кто-то сорвал кожаный шлем с усталого, изможденного лица. Возглас сильнейшего изумления прошелся по толпе.
Этим человеком был Фрэнсис Джавис.
Гибсон, сидя в своей квартире в Нью-Йорке, манипулировал циферблатом. Его лицо приняло довольное выражение, когда он настроился на станцию WEBQD, нью-йоркскую станцию всемирной сети вещания, которая ежедневно транслировала службу телевизионных новостей. Установив другой диск, он пристально посмотрел на картинку, которая появилась на экране его приемника.
Это было Чикагское поле. Он услышал взволнованный голос диктора новостей, рассказывающего о возвращении Джависа. Он увидел, как бесчувственное тело осторожно положили в машину скорой помощи, и бросился в ближайшую больницу.
Затем он позвонил мне по телефону. Мы вдвоем взлетели на моем самолете менее чем через десять минут. Мы долетели до Чикаго за несколько часов, приземлились на посадочной платформе отеля в Иллинойсе, вышли из самолета с механиками, спустились на скоростном лифте на двести этажей и вскоре были у постели Джависа. Он только что пришел в сознание и рассказал нам, что произошло.