— Возможно, ты догадываешься, что это не имеет никакого отношения к самодовольным марсианам, — ответил диктор, — но перед венерианцами стоит очень серьезная проблема. Это связано с той же старой трудностью, с которой они сталкивались с тех пор, как сорок лет назад было разработано межпланетное радио. Ты же помнишь, что в на втором сеансе связи с нами они рассказали о своей постоянной борьбе с насекомыми-вредителями, которые уничтожали всю растительную пищу? Что ж, прошлой ночью, после прекращения общего вещания, я был удивлен, услышав голос венерианского вещателя. Он предлагает нам организовать научную экспедицию на Венеру, чтобы помочь аборигенам его несчастной планеты решить их проблему с насекомыми так же, как мы решили нашу. Он говорит, что марсиане остаются глухи к их мольбам о помощи, но он ожидает сочувствия и помощи от Земли, которая относительно недавно решила такую же проблему у себя.
Я был ошеломлен новостями Стентора.
— Но венериане продвинулись в механическом отношении дальше, чем мы, — возразил я, — хоть и отстают от нас в естественных науках. Им было бы гораздо легче решить трудности космических полетов, чем нам.
— Это верно, — согласился Стентор, — но если мы хотим оказать им реальную помощь в освобождении их мира от разрушительных насекомых, мы должны добраться до Венеры. Последние четыре десятилетия доказали, что мы не можем помочь им просто устными советами.
— Итак, прошлой ночью, — продолжил Стентор с нарастающим энтузиазмом, — Ваньяна, венерианского вещателя, сообщил мне, что ученые на Венере разрабатывают межпланетное телевидение. Это, в случае успеха, окажется весьма полезным для облегчения коммуникации и, возможно, даже избавит от необходимости межпланетных путешествий, которые, я думаю, будут возможны только через столетия.
— Телевидение, хотя и столь распространенное здесь, на Земле и на Венере, казалось невозможным в эфирной пустоте, — сказал я, — но если оно станет реальностью, я верю, что венериане проявят инициативу, хотя, конечно, они будут беспомощны без нашего дружеского сотрудничества. В обмен на технологические знания, которые они время от времени давали нам, я думаю, что будет правильным, если мы попытаемся оказать им всю возможную помощь в освобождении их мира, как был освобожден наш, от насекомых, которые угрожают самому их существованию. Поэтому лично я надеюсь, что это можно будет сделать с помощью радио и телевидения, а не с помощью личного присутствия там.
— Я думаю, что ты прав, — признал он, — но я надеюсь, что скоро мы сможем быть им полезны. С тех пор как я работаю в качестве официального межпланетного вещателя, мне нравится дух хорошего общения, демонстрируемый венерианцами через их представителя Ваньяну. Впечатление очень благоприятное по контрасту с надменностью обитателей Марса.
Некоторое время мы беседовали, но наконец он встал, чтобы уйти. Именно тогда я отважился затронуть тему, которая занимала мои мысли.
— Я хочу тебе кое-что показать, Стентор, — сказал я, отправляясь в соседнюю комнату за своей драгоценной шкатулкой и вскоре вернувшись с ней. — Реликвия времен предка по имени Дельфэйр, который жил в то время, когда последнее насекомое, жук, содержалось в неволе. Судя по его личному рассказу, Дельфэйр абсолютно осознавал значение меняющихся времен, в которые он жил, и, в отличие от большинства своих современников, обладал чувствительностью души, которая оказалась историческим достоянием будущих поколений. Посмотри, мой друг, это он оставил потомкам!
Я поставил тяжелую шкатулку на стол между нами и поднял крышку, открывая Стентору загадочные частицы.
Лицо Стентора красноречиво выразило изумление. Вполне естественно, что его разум пошел примерно по тому же пути, что и мой ранее, хотя он добавил атомные энергоблоки к списку возможного. Он в недоумении покачал головой.
— Чем бы они ни были, за тем, что их сохранили, должна стоять реальная цель, — сказал он наконец. — Ты говоришь, что этот старик Дельфейр был свидетелем уничтожения насекомых? Что он был за человек? Вероятно, он способен на какие-нибудь хитрости?
— Вовсе нет, — возразил я несколько возмутившись, — он кажется очень серьезным парнем, работал на кислородной установке и принимал активное участие в последней войне между людьми и насекомыми.
Внезапно Стентор наклонился и зачерпнул несколько мельчайших частиц в ладонь, а затем издал маниакальный вопль и подбросил их в воздух.
— Великий Боже, парень, ты знаешь, что это такое? — закричал он, дрожа от возбуждения.