— Ха, — коротко ответил Вейл. — Самолеты? Химикаты? А как насчет людей на острове — ведь нам пришлось бы залить весь остров газом, чтобы от этого был хот какой-то прок.
— Мне кажется, времени у нас тоже довольно мало, — прощебетал Малгрейв. — На сколько нам хватит провизии?
— Не надолго, — угрюмо согласился Дюперре. — Неделя, или, может быть, чуть больше.
— Значит, в течение семи дней, или самое большее десяти, мы должны придумать план и привести его в действие — план, который уничтожит Бог знает сколько этих невероятных врагов земли. Это, должно стать тотальным уничтожением, потому что если только одна пара осталась и станет размножаться… Я более чем убежден, что это дело безнадежное. И все же мне не нравится показывать белый флаг. В конце концов, это всего лишь звери. Супер-звери, это верно, но точно ли наследники человека? Мне неприятно в это верить.
— Но, мой друг, вы забываете о силе простых чисел, — сказал Дюперре. — Так, например, много крыс могли бы легко одолеть нас, с оружием и всем прочим, просто из-за нехватки времени, чтобы убить их так быстро, как они появились. Сравнительные значения, как у человека, так и у животного, незначительны.
Вейл пессимистично кивнул в знак согласия.
— Есть только один шанс, — сказал он. — Если бы мы могли найти какой-нибудь способ напасть на них в воде — они должны отправляться туда, по крайней мере, для размножения, и я полагаю, что они должны периодически посещать воду, чтобы регулярно смачивать свои жаберные перья.
ГЛАВА VIII
Это произошло три дня спустя.
Очередная атака осьминогов на маленький форт была отбита с кровопролитием, и уже десятки огромных тел лежали на краю джунглей в разной степени разложения, где они были уничтожены стремительными снарядами пушек. На веранде майора Лариве шло совещание, совещание изможденных людей.
— В качестве последнего средства, — говорил Дюперре, — есть открытое море и яхта Малгрейва.
— Ну, что касается этого, — ответил Вейл, — то она не вместит и десятой части из нас, даже если бы она была перегружены до отказа. Кроме того, оставить этих туземцев здесь? Черт возьми, они доверяют нам.
— Вряд ли это было бы хорошо, — сказал Малгрейв. — Что с почтовым пароходом? Разве они не догадываются послать кого-нибудь навестить нас, почему он так долго появляется?
— Судно еще даже не прибыло в Андоворанто, — сказал майор Лариве, — а у новостей есть время дойти уже до Андананариву… Отсутствие новостей для них будет всего лишь знаком того, что мы усмирили таносцев и ни в чем не нуждаемся.
— Да, — согласился Дюперре, — я знаю этих чиновников. Они осознают что-то необычное только тогда, когда у них есть семнадцать донесений, каждое из которых аккуратно перевязано красной лентой и одобрено соответствующим руководителем отдела. Друзья мои, мы одни.
— Это означает, — продолжил Вейл, — что у нас есть еще около недели, чтобы прожить, прежде чем закончится еда или они сокрушат нас. И тогда — прощай, мир людей!
Наступила тишина, нарушаемая только звуком того, как Малгрейв попыхивал своей трубкой. Это закончилось выстрелом и криком одного из часовых на западной стороне форта — сигнал о новой атаке.
В течение той ночи большие осьминоги дважды пробивались к форту и дважды были отбиты, хотя вторая попытка, более длительная и ожесточенная, чем первая, закончилась только тогда, когда Малгрейв вызвал команду своей яхты и огнеметчика.
По мере приближения следующего дня волнения в джунглях вокруг армейского форта становились все более заметными. Майор Лариве, Дюперре и Вейль, измученные недосыпанием, несли вахту у маленького контрэскарпа, прислушиваясь к бесчисленным свистам и шорохам близко от них, в то время как солдаты и туземцы, заметно потрясенные, с трудом держались в узде.
Когда наступил вечер, казалось, что осьминоги сосредоточили свои силы для массированного штурма. Свист усилился до такой степени, что заснуть было почти невозможно, и как только зашло солнце, можно было наблюдать движения темных фигур там, где силуэты животных вырисовывались на фоне неба вдоль пляжа.
Первая атака произошла полчаса спустя. По-видимому, это была спорадическое действо, состоявшее всего из трех или четырех особей, и они были быстро рассеяны или убиты несколькими выстрелами из пушек. Но за этой атакой последовала еще одна, и еще одна, число нападавших колебалось от трех до пятнадцати или двадцати. В отличие от предыдущих попыток штурма форта, они были неистовыми и неорганизованными, как будто руководящий штаб, стоявший за ними, внезапно перестал функционировать. Невосприимчивые к страху, живые осьминоги шли прямо вперед, сквозь град огня, и умирали у подножия вала или даже перемахивали через него, чтобы быть смертельно раненными штыками, насаженными на длинные шесты, которыми черные солдаты яростно кололи в глаза и более мягкие части тела.