Мой дедушка был членом партии «Освобождение», правда, до поры до времени. Потому что ко-гда он, в свою очередь, защищал еврея, обвинявшегося в том, что тот застрелил крестьянина во время погрома в Пшитыке (в суде дед сказал, в частности, что, хотя в царской России имело место 250 процессов по поводу погромов, ни разу на скамье подсудимых не оказывались рядом жертвы и погромщики), к нему пришел Станислав Кот[15] (будущий посол в СССР при правительстве Сикорского[16]) и сказал: «Что ж ты, Вацек, еврея защищаешь в ущерб польскому крестьянину?» С тех пор мой дедушка стал беспартийным.
Но самым серьезным его шагом — выступлением человека, не боящегося власти, — было открытое письмо санационному министру правосудия Витольду Грабовскому в 1937 году. Согласно статье в Польском биографическом словаре, Вацлав Шуманьский «обвинил власти в развале судебной системы» (история повторяется…). Грабовский, следует отметить, во время Брестского процесса выступал в качестве обвинителя, так что, можно сказать, у них с дедом имелись старые счеты.
Мать рассказывала, что когда домработница отправляла на почте заказное письмо вместе с сотней копий всяким министрам и депутатам, это вызвало большое негодование очереди, поскольку она добрый час простояла у окошка, диктуя фамилии адресатов. Моего дедушку потом приговорили к шести месяцам заключения и 1500 злотых штрафа за оскорбление господина министра. Должно быть, он в своем письме здорово уязвил Грабовского, поскольку процесс проходил за закрытыми дверями, а суд, отклонив апелляцию, подчеркнул особую агрессивность обвиняемого, разославшего письмо такому количеству людей, чтобы все узнали, чтó он думает о Грабовском.
То есть, как ты уже говорил, пасквилянт…
Но пасквилянт благородный, ведь речь шла не об обычном сутяжничестве, а о праведном бунте. Дед принимал активное участие в разных публичных мероприятиях, и рост антисемитских настроений перед войной явно приводил его в бешенство. Я нашел очень резкое открытое письмо, написанное дедом в знак протеста против введения «гетто скамеек»[17] в Варшавском политехническом институте ректором Юзефом Завадзким (кстати, как мне сказала Эльжбета Яницкая[18], этот Завадзкий — отец Тадеуша Завадзкого, сражавшегося под псевдонимом Зоська в «Серых шеренгах»[19]). Оно было опубликовано вместе с несколькими другими текстами в рубрике «Голоса просвещенных поляков» в октябрьском номере издания «Голоса еврейской гмины» за 1937 год.
Обращает на себя внимание риторика этого выступления, она указывает на связь между антисемитизмом и «изменой» важнейшим импондерабилиям[20] Речи Посполитой. В самом деле, с перспективы нескольких десятилетий, содержанием которых стала, в частности, катастрофа Холокоста, мне остается лишь снять шляпу перед дедушкиной интуицией. Кроме того — уже в чисто семейной перспективе — это письмо разъяснило для меня одну загадку: как случилось, что девочкой моя мама… играла с Пилсудским в «домики».
С Пилсудским?
Что касается этого момента, я тебя еще немного поинтригую, потому что сначала хочу привести текст письма — напоминаю, дед выступал против введения «гетто скамеек» в Варшавском политехническом институте.
Итак, дедушка писал: «<…> хотел бы подчеркнуть, что пан Завадзкий девятнадцать лет назад вместе с нижеподписавшимся и другими лицами входил в правление Союза демократических партий. В помещении этого Союза поздно вечером 10 ноября 1918 года в присутствии нижеподписавшегося и нескольких других членов правления, а также д-ра Завадзкого имела место памятная сцена встречи маршала (в то время бригадного генерала) Юзефа Пилсудского с маршалом (в то время военным министром правительства в Люблине) Рыдз-Смиглы[21]. После военного приветствия маршал Пилсудский в присутствии нескольких человек обратился к маршалу Рыдз-Смиглы с простым заявлением: „У меня имеются проекты, касающиеся завтрашнего дня [11 ноября 1918 г.], однако я не знаю, как к этим проектам отнесется господин военный министр правительства в Люблине“. На что господин маршал Рыдз-Смиглы вытянулся по стойке „смирно“ и заявил голосом сильным и звучным: „Комендант, я твой солдат и навсегда им останусь“. Сразу после этого маршал Пилсудский заявил: „Это значительно упрощает дело“.
Затем маршал Пилсудский с маршалом Рыдз-Смиглы перешли в соседнее помещение (Шпитальная, 1, где сейчас находится „Газета Польска“), тогда принадлежавшее частному лицу — д-ру Бялобжескому. Переговоры с глазу на глаз продолжались несколько часов. Мы все ждали каких-то результатов. Результат этот свелся к заявлению маршала Пилсудского. Вернувшись вместе с маршалом Рыдз-Смиглы, он сказал: „Вопрос временно решен, результаты вы узнаете завтра“.
15
Станислав Кот (1885–1975) — польский историк, политик и дипломат. В 1941–1942 гг. — посол Польши в СССР.
16
Владислав Сикорский (1881–1943) — польский воена-чальник и политик, премьер-министр правительства Польши в изгнании. 30 июля 1941 г. Сикорский подписал с И. М. Майским, советским послом в Англии, договор с СССР о возобновлении дипломатических отношений и пакт о создании польской армии на Востоке.
17
Форма официальной сегрегации студентов (студенты-евреи были обязаны сидеть на специальных скамьях), введенная в 1935 г. в Львовском политехническом институте и воспринятая затем ректорами других высших учебных заведений Польши. Это официальная политика насильственного разделения часто сопровождалась актами насилия.
18
Эльжбета Яницкая (р. 1970) — польский литературовед и фотограф, автор книги «Festung Warschau» (мой перевод фрагмента см.: Вестник Европы. 2015. № 42), посвященной месту памяти о польско-еврейских отношениях в национальной памяти и в варшавской топографии.
19
Кодовое название подпольной организации бойскаутов «Союза польских харцеров», действовавшей в 1939–1945 гг., в период немецкой оккупации Польши. Принимали участие в деятельности Польского подпольного государства, в частности в Варшавском восстании. Формально организация была независимой, но тесно сотрудничала с польским правительством в изгнании и с Армией Крайовой.
21
Эдвард Рыдз-Смиглы (1886–1941) — польский военачальник и политик, маршал Польши (с 1936 г.), Верховный главнокомандующий польской армии во Второй мировой войне. В ноябре 1918 г. вошел в состав Временного народного правительства Польской республики социалиста Игнация Дашиньского в Люблине в качестве военного министра. 11 ноября 1918 г. Временное правительство передало всю власть Пилсудскому, который стал временным главой государства. После некоторых колебаний Пилсудский, который был недоволен сотрудничеством Рыдз-Смиглы с социалистами (хотя сам Пилсудский, по его собственным словам, «сошел с трамвая социализма на остановке Независимость»), утвердил его в качестве бригадного генерала, но навсегда запретил заниматься политикой.