Осмотрев череп, я обнаружил следы перфорации. Подключил портативный Внедритель. Это еще одна передовая разработка, которую мне выдали в Уолсингеме. Для такой крохи этот аппарат умел очень много. С его помощью я мог передавать Пятнице перфокарты на чтение, а еще он мог выступать в роли простенького диагностического устройства: механизм предназначен как для записи, так и для считывания. По той же логике подключение источника тока к генератору делает из него электромотор. Этой малютки мало, чтобы переписать у новейшей модели мертвеца движок, но внести небольшие дополнения – вполне.
Серо-голубая краска сгорела, обратилась в уголь, смешалась с испепеленной кожей, и та стала ворсистой на ощупь. Осталось совсем немного светлых волос и темного эпидермиса. В искривленные конечности впивалась веревка.
– Думаешь, он из Российской империи? – спросил я у Красоткина.
– Как знать. Подданные Российской империи не так сильно отличаются от местных. Средняя Азия для России как сад. А кто на нашей территории – тот наш человек, – без всякого интереса ответил юноша, опять скрывая лицо за высоким воротником. – Возможно, у него греческая кровь. Потомки Александра Македонского построили Греко-Бактрийское царство как раз в этих краях, поэтому тут нередко можно встретить подлинных греков. Слышали про «плавильный котел»? Хазарейцы в Бамиане похожи и на монголов, и на японцев, и бог знает на кого еще.
– Опять «кладбище империй»?
Даже если этот мертвец и в самом деле когда-то был российским подданным, он лишь сосуд и вопросы гражданской принадлежности к нему неприменимы. Я понимаю это умом, но соблазн определить мертвеца в категорию, которая интересна лишь живым, слишком велик. Мы всегда предполагаем, что в человекоподобных головах остались человеческие воспоминания.
– Ток! – скомандовал я, и Пятница молча подал напряжение с емкого элемента Лекланше. Тело мертвеца сразу напряглось, глазные яблоки без век прокрутились в глазницах, он обнажил обгорелые десны. Получив заряд тока, то, что осталось от мозга мертвеца, попыталось перезапуститься, но с такими повреждениями у него вряд ли получилось бы хоть что-то путное. Та конфигурация сознания, которую понимают люди, – лишь одна из множества возможных. Но та, к которой мы привыкли, называется разумом, а все остальные – более или менее безумием, и в подробности никто не ударяется. Хотя само существование слова «сумасшествие» свидетельствует о нашей неспособности постичь работу мозга. У нервной ткани в нашей голове нет понятия о состоянии «безумия», просто какие-то элементы находятся в беспорядке. К «ненормальному» это состояние произвольно относят внешние наблюдатели.
– Первая последовательность.
Пятница установил во Внедритель перфокарту из походного мешка. Я тестировал реакцию системы на запрос об управлении – это самая простая проверка. Мышцы на правой руке мертвеца сильно напряглись, он сжал пальцы в кулак, а потом распрямил обратно. Судя по отклику на команду, действительно стандартный Оксфордский движок.
– Двадцать первая последовательность.
Я сократил процедуру и перепрыгнул сразу на расширение системы распознания «свой-чужой». Просто чтобы убедиться, что я действительно имею дело со стандартным Оксфордским, поскольку не был уверен, как мертвец отреагирует на попытку внедрения дополнительного кода.
Благодаря исследованиям Брока и Вернике стало известно, что в мозг управляет невообразимым количеством функций. Малейшее повреждение способно привести к утрате способности распознавать буквы или различать лица. Когда вскрывали черепные коробки пациентов, утративших навыки социализации, порой обнаруживали не столько мозг, сколько пустую мембрану. Функции распределены по различным участкам коры. Если один из участков разрушится, другие восполняют эту потерю. Если дать организму достаточно времени, то можно наблюдать даже перемещение отдельных центров по карте мозга. Духовная же эссенция составляет саму природу человека, и она не сводится к какой-то одной функции мозга, но представляет собой некую сверхструктуру.
Подернутые белесой дымкой глаза мертвеца перестали дрожать, и он впил свой взгляд в меня. То немногое, что осталось после пламени от его ресниц, под действием сильного тока конвульсивно затрепыхалось. Мертвец сосредоточился на мне, и я невольно отшатнулся. Его глаза проследовали за мной.
Мертвый взгляд встретился с живым. До того как очутиться в Бомбее, я и не слыхал о подобной функции. Широко известно, что по неустановленной причине глазные мышцы и мышечная ткань в горле не подчиняются контролю некрограмм. Мертвецы не просто молчат: они неспособны говорить. Их глаза бесцельно блуждают, не в состоянии сфокусироваться. Это написано в любом учебнике.