― Как вам будет угодно. Если хотите считать тигра домашним котёнком, не жалуйтесь потом, когда вам откусят голову.
― Дверь, ― с неподражаемым высокомерием сделал ударение на самом важном ― с его точки зрения ― Казуя. И Брайан аккуратно дверь за собой прикрыл, исчезнув с глаз начальника.
Казуя лениво уселся за столом, повернул монитор к себе и закрыл игру. На всякий случай проверил важные данные и графики ― всё в порядке. Да и вряд ли бы Хоаран догадался, что Казуя поменял все пароли на его имя. Прозвище, точнее.
Почтовый ящик пустовал. Казуя потёр шрам под левым глазом и прикинул время. Пожалуй, письмо Анны стоило ждать в ближайший час.
Он вернулся к доске с фигурками и обдумал сложившуюся ситуацию. Для новичка недурно, однако. Хотя чему тут удивляться? Как раз новичкам свойственно действовать наобум, ведь они не знают распространённых ходов и стратегий. Да и дураком Хоарана не назовёшь ― соображает хорошо.
Казуя задумчиво взял пустой стакан, из которого Хоаран пил молоко, и медленно провёл пальцем по стеклянному краю ― как раз там, где остался едва заметный отпечаток губ. Унюхал приятный аромат клубники, навеявший не менее приятные воспоминания о белых сливках на горячей коже и алой россыпи ягод.
Он помотал головой, отставил стакан и взглянул на доску опять. Так, Хоаран сдвинул ладью. Седьмой ход, а ситуация в игре уже кипит и дымится. Казуя сделал ход пешкой и вновь уселся за рабочим столом. Вовремя.
Письмо Анны не могло похвастать внушительным объёмом, тем не менее, там хватало ценных сведений. Например, короткий рассказ о военных экспериментах, элитном подразделении и пропавшем бесследно трупе офицера. Офицера, которого прикончил Хоаран. Очевидно, что с офицером было что-то не так, и Хоаран убил его своевременно с точки зрения здравого смысла и несвоевременно с точки зрения эксперимента. Скорее всего, элитное подразделение использовали в качестве подопытных кроликов или же в качестве расходного материала для эксперимента. И Хоарану это не понравилось. Либо же он узнал нечто такое…
Чёрт, снова уйма вариантов! Но не спросишь же Хоарана напрямик, что там было и как! Хотя спросить-то можно, только вряд ли будет результат. В конце концов, главой элитного подразделения стал именно этот упрямый мальчишка, а не кто-то ещё. Значит, заслужил, а ведь ему всего двадцать три.
========== 11 ==========
Хоаран заявился в кабинет около девяти вечера: ввалился без стука и принёс с собой слабые запахи масла и железа. На столе его уже ждал графин с молоком. Хоаран налил порцию в стакан и привычно забрался в кресло с ногами, лениво оглядел доску и убедился, что Казуя жульничать не стал ― просто сделал свой ход.
Казуя потянулся и выбрался из-за стола, чтобы устроиться напротив Хоарана.
― Хорошо поработал?
― Неплохо, ― негромко отозвался тот и передвинул чёрную фигурку, затем смахнул рукой упавшие на лоб пряди.
― Давно ты на службе?
Хоаран едва не выронил стакан с молоком из рук и фыркнул.
― Очнись, я в тюрьме. Какая служба?
― Я про вообще, ― недовольно нахмурился Казуя и уставился на белого слона так, будто тот был его личным врагом.
― С девятнадцати лет, а что?
― И тебя сразу забрали…
― Ты же читал досье. Зачем спрашивать о том, что уже знаешь?
― Как будто в досье пишут подробности. Это тайна?
― Месяц подготовки. Потом меня выбрали. Потом два месяца на секретной базе. Я выдержал, и меня взяли в отряд «Кобра». Личный номер ― четыре-четыре восемь-один четыре-один-три восемь-один четыре-четыре. Уровень допуска ― S, уровень угрозы ― S-плюс, позывной первые два года ― Аластор, последние два года ― Танатос. ― Хоаран равнодушно и отстранённо ронял в тишину слова. ― Основной профиль: разведка, диверсии, секретные операции и спасение заложников. Ты сдашься через одиннадцать ходов.
И он невозмутимо посмотрел на несколько ошарашенного Казую.
― Ты начинал как дух возмездия, а закончил уже смертью?
― Это просто позывные, ― пожал плечами Хоаран.
― И почему это я сдамся?
― Потому что королевский гамбит. Я использовал пару ходов из партии Кереса. Двадцатый ход ― белые сдались. Пресловутое правило первого хода, знаешь? Поэтому белыми выиграть легче ― у них изначально перевес, и именно белые владеют инициативой. Чтобы победить чёрными, надо сначала восстановить равновесие, а потом заполучить перевес. Именно это я и сделал. Таких, как я, всегда намеренно учат побеждать именно чёрными. Это к тому, что я ни разу не сказал, что не умею играть в шахматы. Ты сам так решил. Почему-то. И я сказал тебе об этом именно сейчас, потому что ты уже не сможешь изменить ход игры. Я выиграл. ― И Хоаран просиял ослепительной улыбкой, словно сорванец, которому сошло с рук крупное хулиганство. Казуя невольно залюбовался заразой, тут же позабыв страшные слова «Аластор», «Танатос» и звание майора, которое за красивые глаза не давали.
Хоаран пристроил локоть на правом колене и вздохнул.
― Если ты мне не веришь, можем продолжить игру. Зря время потратишь, конечно, но почему бы и нет?
Казуе уже не до игры стало, ему захотелось согреться возле него.
― Верю… С меня мисочка клубники?
― Почему только мисочка? Можно и побольше тарелку.
Казуя хмыкнул, подался вперёд и отобрал у Хоарана почти пустой стакан. Пока он ходил за добавкой, Хоаран аккуратно складывал шахматные фигурки. Он уютно и тепло смотрелся в светло-бежевом кресле, и даже грязно-серая тюремная форма не могла приглушить яркие цвета, хотя рядом с ним любые цвета казались ярче, чем были на самом деле.
Интересно, это пройдёт или нет? Одержимость, желание, страсть и непреодолимая тяга к теплу…
Казуя бросил взгляд через плечо и оставил стакан на столе. Просто сделал пару шагов и облокотился о спинку кресла. Смотрел, как Хоаран убирает последние фигурки, трогая их пальцами с потемневшими от масла и мазута костяшками. Местами кожа загрубела, и вокруг ногтей серые ободки ― не от грязи, а от въевшихся технических смесей. Не вдруг и выведешь, если захочешь.
Он медленно наклонился и уткнулся носом в рыжие пряди, блаженно прикрыл глаза. Хоаран тут же замер, и вокруг немедленно разлилось знакомое напряжение. Хотя нет… Раньше это напряжение было угрожающим, сейчас же… неловким? Или смущённым? Нет, ни первое, ни второе, а сразу пополам, как будто Хоаран не знал, что с этим делать и как себя вести. Пожалуй, он стал воспринимать поступки Казуи чуть проще, но до идеала ещё очень далеко.
Казуя прикоснулся к тёплым волосам ладонью, погладил, а после легонько потянул к себе за длинные пряди, заставив Хоарана запрокинуть голову. Выражение глаз не различить под полуопущенными веками, ну и ладно. Казуя склонился ещё ниже и провёл кончиком языка по нижней губе Хоарана, будто бы на пробу перед поцелуем. Пальцы ласково тронули скулы, щёки, подбородок, скользнули по шее, затем ладони уже уверенно легли на плечи. Запахи молока, железа и масла смешались в нечто невообразимо горячее, напоминавшее собой разлитый в воздухе крепкий коктейль с абсентом, которым можно дышать. И можно опьянеть так вот просто ― с помощью одного лишь вдоха.
Поцелуй затянулся. Казуя мягко сжал плечи Хоарана, затем позволил рукам скользнуть по груди, ниже. Правая ладонь забралась под рубаху и прижалась к напряжённому животу ― Хоаран отстранил её, но Казуя проявил настойчивость. Ладонью вновь провел по коже под рубахой и смело коснулся пальцами эластичного пояса брюк.
Хоаран несильно толкнул его в плечо и немного отодвинулся. Попытался.
― Почему ты всегда говоришь одно… и делаешь совсем другое? ― прошептал он в перерывах между поцелуями. ― Кажешься искренним… но…
Казуя не знал ответа на вопрос. Он не лгал и говорил правду: ему нравилось возлежать по-царски и принимать чужую заботу, упиваться удовольствием, не прилагая усилий. Просто с Хоараном это не работало. То есть, ему нравились огонь и страсть Хоарана, он хотел этого, хотел так, что с ума сходил от желания и испытывал возбуждение, стоило лишь подумать о… Да. И, в то же самое время, ему нравилось прикасаться к упрямцу губами, руками, всем телом. Быть может, так он пытался подчеркнуть право собственности? Или кому-то что-то доказать? Но кому и что?