– Он невероятный, правда? – шепчет Дезире, не спуская глаз с пастора.
Сейчас, когда они стоят так близко друг к другу, Маделен чувствует, что от соседки по комнате исходит сладковатый запах, медовый или цветочный.
С другой стороны комнаты она замечает Юнаса – он стоит, засунув руки в карманы. Пастор и его сын поразительно похожи друг на друга: то же вытянутое лицо и прямой нос. Статные, словно римские боги.
Маделен думает, каково быть сыном столь выдающегося человека. Наверное, приятно видеть, как все вокруг восхищаются твоим отцом. Она поднимает руку, чтобы помахать ему, но Юнас смотрит в пол и не замечает ее.
Пастор оборачивается и начинает двигаться в сторону Маделен, а она не знает, на чем остановить взгляд. Девушка чувствует, как на шее проступает пот, и вжимается в стену.
Пастор Линдберг останавливается перед ней и смотрит прямо в глаза.
– Приветствую! Ты – новая девочка из Шарлотсвилла? – произносит он, улыбаясь уголком рта.
– Да, Маделен, – выдавливает она.
Пастор протягивает руки, одной крепко пожимает ее ладонь, а другой приобнимает ее.
– Маделен, – повторяет он. – Это я, пастор Линдберг. Моя жена говорит, что ты музыкально одарена. Мечтаю услышать, как ты поешь.
Девушка не знает, как ответить. Из-за большого скопления людей в зале не хватает кислорода, она пытается набрать в легкие побольше воздуха.
– Это правда, – вставляет Дезире, хотя Маделен не взяла при ней ни единой ноты.
Пастор вновь улыбается, и Маделен чувствует, как пол уходит у нее из-под ног.
– Привет, Дезире, – здоровается он мимоходом, потом, бросив последний взгляд на Маделен, отпускает ее руку и направляется к следующему человеку.
Когда пастор отошел достаточно далеко, Дезире подвигается еще ближе к Маделен.
– Ты понравилась ему, – шепчет она.
Маделен все еще стоит, прижавшись к стене. Она чувствует себя воодушевленной и истощенной одновременно.
– Правда?
– Конечно, теперь ты – часть семьи.
Маделен смахивает упавшую на глаза прядь волос. Ей нравится мысль о том, чтобы стать частью чего-то большого.
Чувствуя, как Дезире тянется к ней, Маделен берет ее за руку как раз в тот момент, когда пастор обнимает пожилую женщину в инвалидном кресле и стоящая вокруг толпа взрывается аплодисментами.
9
Суббота, 8 июня
Эви сидит у кухонного стола с кроссвордом дня. «Мизантроп, – читает она. – Девятнадцать букв».
В 15.55 выйдет новый морской прогноз погоды. Тикают кухонные часы, стрелки медленно ползут вперед, и Эви смотрит на рисунок над кофеваркой. Если присмотреться к ярким штрихам, можно различить двух держащихся за руки человечков.
Эви вздыхает. Она столько смотрела на этот рисунок, успевший стать частью интерьера, что опасается однажды вдруг перестать его замечать.
За окном Эви видит незнакомую женщину. Сдвинув очки на кончик носа, внимательно рассматривает ее. Незнакомка – женщина среднего возраста, но волосы у нее подстрижены по-модному: с одной стороны короче, с другой – длиннее, и выглядят блестящими и чересчур пышными.
Эви усмехается. Что за неугомонные люди? Ну какой смысл так изощряться с волосами? Уж стареешь – так старей, возраст все равно не скроешь. Она сама всю жизнь проходила с одной и той же прической, и ничего.
Поняв, что женщина направляется к ее дому, Эви спешит. Она совсем не в настроении с кем-либо разговаривать сегодня, особенно после того, как Мариан испортила ей утро.
Хромая, она торопится в прихожую, чтобы запереть дверь на замок, и успевает повернуть ключ в замке как раз перед тем, как слышит голос за дверью. Решительный стук отзывается эхом во всем доме, и Эви отступает на шаг назад.
– Ау, кто-нибудь дома?
Эви не отвечает, но женщина все равно продолжает стучать.
– Я хотела поговорить с вами о Маделен Грей.
Внезапно обессилев, Эви прислоняется к стене. Она очень давно не слышала этого имени.
– Я хотела бы задать пару вопросов, – не унимается голос.
Слишком поздно, думает Эви. На тридцать лет опоздали.
– Уйдите прочь, – в конце концов говорит она.
Эви слышит, как женщина по ту сторону двери делает несколько шагов. Гравий шуршит у нее под ногами, но она не ушла.
Чувство неприязни охватывает Эви; опустив глаза, она видит, что у нее трясутся руки.
– Ну, пожалуйста, – повторяет женщина. – Я займу всего несколько минут вашего времени.
В матовом стекле появляется женское лицо. Эви вскакивает. Ей кажется, будто кто-то обхватил ее за шею и душит. Пытаясь глотнуть побольше воздуха, она хватается за ворот свитера.
– Уйдите прочь, – вновь шепчет она, но, когда женщина не уходит, что-то обрывается внутри. Эви отпирает замок и настежь распахивает дверь.