Это был не толстый и не худой господин, высокого роста, с рыжей бородой, не представлявший собою ничего интересного и ничем не отличавшийся от других.
Фанферло уставился на него во все глаза. К несчастью, он не мог ничего услышать из того, о чем они говорили. Все, что ему оставалось сделать, это только догадываться о предмете их разговора по их жестам и по игре их физиономий.
«Экий я идиот! – злился на себя Фанферло. – Занять место так далеко!» И он уже хотел как-нибудь тайком приблизиться к ним, как вдруг высокий господин поднялся с места, подал руку Жипси, которая без церемоний взяла ее, и они вместе направились к выходу.
Подойдя к двери, Фанферло увидал, что высокий господин и Жипси недалеко от бюро омнибусов наняли извозчика и сели в фиакр.
– Превосходно! – пробормотал Фанферло. – Теперь уж они от меня не уйдут. Нечего торопиться!
Фиакр поехал к Севастопольскому бульвару. Он продвигался вперед довольно быстро, но для Фанферло это ничего не значило. Широко расставив локти и еле сдерживая дыхание, он побежал за ним вслед. Однако же, добежав до бульвара Сен-Дени, он стал задыхаться и почувствовал легкую боль в боку, а фиакр тем временем уже въезжал на улицу Форбур-Сен-Мартен. Тогда Фанферло уцепился за его рессоры и примостился на его оси. Здесь было очень неудобно, но он уже не стал рисковать собою, чтобы не потерять из вида фиакр.
– Однако! – усмехнулся он себе в фальшивую бороду. – Хлесткий извозчик!
Наконец экипаж остановился около какого-то кабачка, извозчик слез с козел и пошел выпить.
Сыщик покинул свое неудобное место и, притаившись за дверью, приготовился бежать вслед за высоким господином и Жипси, как только они вылезут из экипажа.
Но прошло пять минут, а они все еще не вылезали.
«Что они там делают?» – подумал сыщик.
И он подкрался к карете и заглянул исподтишка в окно.
Какая подлость! Карета была пуста.
Точно ушат холодной воды сразу вылили на Фанферло. Он остановился как вкопанный и окаменел, как жена Лота.
– Ах, черт возьми! – воскликнул он. – Удрали! Ну, хорошо же!
И он стал быстро соображать, что произошло.
– Очевидно, – пробормотал он, – этот индивидуум и Жипси вошли в одну дверцу кареты, а вышли в другую. Маневр самый элементарный. Но несомненно, что они его задумали еще раньше, так как ожидали погони. А если они боялись погони, то, значит, у них нечиста совесть. Следовательно…
Но тут ему пришла мысль допросить обо всем извозчика. Наверное, ему кое-что известно.
К несчастью, извозчик был очень выпивши и отказался говорить наотрез и так многозначительно помахивал кнутом, что Фанферло счел более благоразумным ретироваться.
Что теперь оставалось ему делать? Вся изобретательность покинула его. Печальный, побрел он домой, и было уже около полуночи, когда он позвонил в свою квартиру.
– Жипси вернулась? – спросил он первым делом.
– Нет, но откуда-то ей принесли два громадных свертка.
Фанферло принялся обшаривать эти свертки. В них находились три костюма, большие сапоги, простые юбки и чепцы.
Сыщик не мог удержаться от негодования.
– Что ж это такое? – воскликнул он. – Она хочет наряжаться? Теперь уж и я теряюсь!
И еще долгое время муж и жена разговаривали об этом приключении, рассматривая дело со всех сторон, изучая его и стараясь найти ему возможное объяснение. Они решили не укладываться спать до тех пор, пока не вернется Жипси, от которой мадам Александра надеялась добиться хотя бы каких-нибудь разъяснений.
Но вернется ли она? Это был еще большой вопрос!
Однако же Жипси вернулась во втором часу ночи. Едва только раздался ее звонок, как Фанферло моментально исчез в своем кабинете и его жена осталась одна.
– Наконец-то! – воскликнула она. – Вот и вы, дорогое, мое дитя! Ну как? Все благополучно? Я так о вас беспокоилась!..
– Благодарю вас за ваше участие ко мне… – отвечала Жипси. – Мне ничего не приносили?
Она вернулась совсем другою, чем ушла из дому: она казалась печальной, но уже не угнетенной, как прежде. После прострации первых дней твердая и бесповоротная решимость сквозила во всей ее фигуре, и глаза засветились блеском.
– Вот принесли вам откуда-то свертки, – отвечала Александра… – Видели вы господина Бертоми?
– Да, и он так успокоил меня, что завтра же, к сожалению своему, я должна с вами распрощаться… Я уезжаю.
– Завтра! – воскликнула госпожа Фанферло. – Разве что-нибудь случилось?
– Ничего такого, что может вас интересовать.
И, отвернув газовый рожок, Жипси многозначительно пожелала ей спокойной ночи и ушла к себе.