— Мы должны рассказать Эвелин всю правду о том, что произошло с Кэтрин, — сказал Ричард Лусии.
— Зачем все усложнять? Достаточно того, что об этом знаем я и ты. Остальное не имеет значения.
— Что значит — не имеет значения? Шерил Лерой убила эту женщину.
— Полагаю, ты не думаешь, что она должна ответить за свое преступление, Ричард. Это был несчастный случай.
— Ты оказываешь катастрофическое влияние на мою жизнь, Лусия. До знакомства с тобой я был честным, серьезным человеком, безупречным преподавателем… — вздохнул он.
— Ты был занудой, Ричард, но заметь: я все равно в тебя влюбилась.
— Никогда не думал, что буду препятствовать правосудию.
— Закон жесток, а правосудие слепо. Единственное, что мы могли сделать для Кэтрин Браун, — это чуть наклонить весы в сторону высшей справедливости, ведь мы защищали Эвелин, а теперь нам следует поступить так же и с Шерил. Фрэнк Лерой был бандит, и он заплатил за свои грехи.
— Есть какая-то ирония в том, что его не могли осудить за совершенные преступления и он вынужден был удрать из-за того, которого не совершал, — сказал Ричард.
— Ну да! Это я и называю высшей справедливостью, — сказала Лусия, чмокнув его в губы. — Ты меня любишь, Ричард?
— А ты как думаешь?
— Я думаю, ты меня обожаешь и не можешь понять, как жил без меня столько времени в тоске, погруженный в спячку.
— Посреди зимы я наконец понял, что во мне живет неистребимое лето.
— Это пришло тебе в голову сейчас?
— Нет. Это Альбер Камю.
Благодарности
Идея этого романа родилась на Рождество 2015 года в доме из темного кирпича в Бруклине, где мы собрались небольшой группой, чтобы выпить первый утренний кофе: мой сын Николас, моя невестка Лори, ее сестра Кристин Барра, Ворд Шумахер и Вивиан Флетчер. Кто-то из них спросил меня, что я собираюсь начать писать 8 января, до которого уже рукой подать; дело в том, что именно в этот день я начинала писать все мои книги на протяжении тридцати пяти лет. Так как у меня не было никаких планов, они начали подкидывать мне идеи, и так постепенно образовался костяк книги.
В моих исследованиях мне помогали Сара Кесслер, как всегда, Чандра Рамирес, Сюзанна Сиполья, Хуан Альенде и Беатрис Манс.
Роже Кукрас — тот человек, который вдохновил меня на описание романтических отношений зрелой пары — Лусии и Ричарда.
Моими первыми читателями и критиками были: мой сын Николас, мои издатели Джоанна Кастильо и Нурия Тей, мои литературные агенты Льюис Мигель Паломарес и Глория Гутьерес, страстный поклонник авторов агентства Бальсейс Хорхе Мансанилья, мой брат Хуан и мои потрясающие подруги Элизабет Суберказо и Делия Вергара. А также, конечно же, Панчита Льона, моя мать, которая в свои девяносто шесть лет не выпускает из рук красный карандаш, которым правит все мои книги.
Им всем и еще многим другим людям, которые помогали мне своим отношением ко мне и в жизни, и в писательском труде на протяжении последних двух нелегких для меня лет, я обязана этими страницами.