Карлинский устало помассировал пальцами виски и протянул руку к телефону защищенной линии.
- Дрор, как жизнь?
Командира Nского полка парашютистов Моше знал давно, и с очень хорошей стороны. Дрор Вайсберг умудрялся раз за разом выходить из передряг этой проклятой войны без потерь или почти без потерь. Последний "дуц" в счет не шел, такое с каждым может случиться.
- Все в норме, слава Богу Моше! - зарокотал в трубке бас Дрора.
- Ты днем у нас будешь? Заходи, есть разговор.
- Договорились!
Колонна состоящая из нескольких бронированных "хаммеров", БТРов и танка ползла в сторону Мардж-Аюна. В штабе должно было состоятся совещание командиров подразделений находящихся в "зоне безопасности". Дрор трясся на жестком сидении зажатый между радистом и пулеметчиком.
"С совещанием все понятно, размышлял он, через несколько дней в Мардж-Аюне пройдет большой концерт для солдат, приедут многие звезды израильской эстрады. Тут все ясно, головная боль с концертом страшная, но, несмотря ни на что, дело это нужное, для солдат полезное. А вот вызов к Карлинскому настораживал... неужели из-за того случая."
"Дуц" - на ивритском армейском сленге обозначает "Огонь по своим", то, что на английском называют - friendly fire. Всего три буквы, но никакими словами не описать, трагедию кроющуюся за этим коротким хлестким словом. Вряд ли посторонний сможет понять, чувства солдата, по чудовищной ошибке застрелившего товарища. Человека с которым он делил последнюю сигарету и банку тушенки, вместе с которым они тряслись от страха в засадах и замерзали на сторожевых постах.
Во время их прошлого пребывания в Южном Ливане произошла именно такая трагедия.
Отделение десантников находилось засаде. Ночью, откуда-то спереди донесся подозрительный шорох. Лейтенант и остальные, после получения соответствующего разрешения выдвинулись вперед, проверить в чем дело. На месте остался только наблюдатель с аппаратурой и прикрывавший с правого фланга пулеметчик. Бойцы медленно прокрались на звук и обнаружили дикого кабана ковырявшегося в земле. Кабан засек их на секунду раньше и пустился на утек. В тот же момент за спиной у радиста выскочил второй кабан и ломанулся назад, в сторону наблюдателя. Все случилось одновременно, у радиста, видимо, не выдержали нервы. Развернувшись он произвел всего один выстрел назад в мелькнувший силуэт. Как это обычно бывает при "дуцах" радист попал. Точно в окуляр прибора наблюдателя. Никто ничего не заметил. Они вернулись к месту засады и залегли. Через несколько минут лейтенант обратился к наблюдателю. Тот не ответил. Офицер толкнул его плечом и тело перевернулось на спину открывая страшную, кровавую дыру на месте глаза.
Дальше произошло необъяснимое. Получив приказ возвращаться они не смогли поднять тело и принести его на базу. Тринадцать взрослых парней, обстрелянных, участвовавших в переделках мычали в рацию что-то нечленораздельное. Они сломались. Дрор долго пытался разобраться в чем дело. Там, в ночном лесу, все словно сошли с ума. Наконец комбат не выдержал подняв по тревоге группу быстрого реагирования, он отправился на место. Вайсберг навсегда запомнил, как под всполохи молний, поливаемый косыми струями ливня, он стоял над носилками, пинками и руганьем добиваясь выполнения приказа. По другому бойцы не реагировали. Это заняло целых пятнадцать минут и стоило "бунтовщикам" разбитого носа и нескольких фонарей под глазами... .
Неужели Карлинский вспомнил... .
Но Карлинский даже не думал о той засаде. Прошедшие месяцы были полны других забот. Они обменялись рукопожатием. Оба чем-то похожие и одновременно разные. Карлинский высокого роста, широкий в кости, мощный, чем то напоминающий медведя. Вайсберг наоборот, низенький, в очках с толстыми стеклами, с кипой на голове. Глядя на него, даже не подумаешь, что Дрор долгое время служил в спецназе. Только взгляд у обоих был одинаковым: пронзительно цепким и усталым. Усталым от ответственности за жизни сотен пацанов, разбросанных по укреплениям и блокпостам, усталым от частого глядения в глаза женщин, матерей этих самых мальчишек, которых они не смогли уберечь.
Хозяин кабинета выставил настоящий арабский кофе, густой и в маленьких чашечках. Гость тоже не попал впросак, выложив на стол пачку ароматных сигар "Кэптэн Блэк".
Офицеры сошлись в одном, группу боевиков отпускать нельзя. А значит придется делать засаду на подрывников. Террористы не будут сидеть там вечно, соответственно при отходе можно надрать им задницу. Выбор путей для возвращения у группы не велик. Наиболее вероятный маршрут пролегал через деревню Эль Джаммария. Там как раз имелся большой недостроенный дом на пригорке, откуда можно скрытно наблюдать. Таким образом, оставалось лишь демонстративно усилить патрулирование на других возможных направлениях и закинуть засадную группу в Эль Джаммарию.
Трудностей вырисовывалось две: деревня находилась на самой границе "зоны безопасности", что в случае заварухи грозило неприятностями, но главное, путь в Эль Джаммарию лежал через ту самую заминированную дорогу.
Оба офицера переглянулись и снова уставились на карту.
- Может вертушки... - неуверенно протянул Вайсберг.
- Я уже думал об этом, - Карлинский уперся в карту огромными кулаками - слишком много шума.
Вайсберг встал, гибко потянулся и прошелся по кабинету. Остановился перед висящей на стене шашкой, подарком друзских старейшин. Вопросительно глянул на хозяина. Тот разрешающе кивнул одними глазами. Дрор бережно снял шашку со стены.
- ЦАДАЛь**, значит, их не интересует! - клинок с шипением вылетел из ножен, - им, видите ли, израильтян подавай!
Стальная молния рассекла залитый светом лампы кабинет, - Будут им израильтяне! В подарочной упаковке! С бантиком!
Клинок, свистнув, описал слепящую дугу и замер над картой, нацелившись в коричневое пятно Эль Джамарии.
- Они поедут на БТРах ЦАДАЛя!
Карлинский хмыкнул, потом растянул губы в смахивающей на медвежий оскал улыбке и, наконец, расхохотался заразительно.
Шашка со свистом прочертила в воздухе восьмерку и скользнула в украшенные богатой резьбой ножны.
- Саблю верни, Салах А Дин хренов. - Комдив встал из-за стола, хлопнул Дрора по плечу. Вайсберг поморщился, прижатый увесистой генеральской лапой.
Подробности обсуждали долго. Посылать маленькую группу опасно, слишком отдаленный район. Но в два БТРа много бойцов не влезет. Сошлись на восемнадцати, меньше никак не получалось. Вайсберг собирался лично принять участие в операции.
- Сидеть будете либо пока не дождетесь гостей, либо до упора. - медленно проговорил Карлинский глядя Дрору в глаза.
- До упора, это сколько?
- В генштабе посчитали, по статистике, подразделение может действовать автономно восемдесят два часа, примерно на столько хватает батарей для связи, питьевой воды и прочего.
- О' кей.
- Сапера я дам, самого лучшего. Собаку тоже. Все приказы скоро получишь, готовь список людей.
** ЦАДАЛь - армия южного Ливана.
Вернувшись в Длаат Вайсберг взял лист бумаги и задумался. Первым он вписал того самого психованного лейтенанта. Пусть разрядится малость, да и компактных размеров мужчина, учитывая предстоящий дeфицит места в Б ТРах - лучший кандидат. Следом за Лилипутом комбат, мстительно улыбаясь, вписал пятерых бойцов, сломавшихся в той ночной засаде. Бывшего с ними лейтенанта перевели на другую должность, радист пока не оправился от психического потрясения, да и вряд ли "отойдет" в ближайшее время. Еще несколько человек демобилизовались. Оставшиеся пять бойцов продолжали "тянуть лямку".