Дуэль
Раз!
Трубку наводят.
Надежду
брось.
Два!
Как раз
остановилась
не дрогнув
между
моих
мольбой обволокнутых глаз.
Хочется крикнуть медлительной бабе, –
Чего задаетесь?
Стоите Дантесом.
Скорей
скорей просверлите сквозь кабель
пулей
любого яда и веса.
Страшнее пуль
оттуда
сюда вот
кухаркой оброненное между зевот
проглоченным кроликом в брюхе удава
по кабелю
вижу
слово ползет.
Страшнее слов
из древнейшей древности
где самку клыком добывали люди еще
ползло
из шнура –
скребущейся ревности
времен трогладитских тогдашнее чудище.
А может быть…
Наверное может!
Никто в телефон не лез и не лезет, –
нет никакой трогладичьей рожи.
Сам в телефоне.
Зеркалюсь в железе.
Возьми и пиши ему ВЦИК циркуляры!
Пойди – эту правильность с Эрфуртской сверь!
Сквозь первое горе
бессмысленный
ярый
мозг поборов
проскребается зверь.
Что может сделаться с человеком?
Красивый вид.
Товарищи!
Взвесьте!
В Париж гастролировать едущий летом поэт.
Почтенный сотрудник Известий
царапает стул когтем из штиблета.
Вчера человек
единым махом
клыками свой размедведил вид я!
Косматый.
Шерстью свисает рубаха.
Тоже туда-ж!?
В телефоны бабахать!?
К своим пошел!
В моря ледовитые!
Размедвеженье.
Медведем
когда он смертельно сердится
на телефон
грудь
на врага тяну.
А сердце
глубже уходит в рогатину!
Течет.
Ручьища красной меди.
Рычанье и кровь.
Лакай темнота!
Не знаю
плачут ли
нет медведи
но если плачут
то именно так.
То именно так:
без сочувственной фальши
скулят
заливаясь ущельной длиной.
И именно так их медвежий Бальшин
скуленьем разбужен ворчит за стеной.
Вот так медведи именно могут:
недвижно
задравши морду
как те
повыть
извыться
и лечь в берлогу
царапая логово в двадцать когтей.
Сорвался лист.
Обвал.
Беспокоит.
Винтовки шишки
не грохнули б враз.
Ему лишь взмедведиться может такое
сквозь слезы и шерсть бахромящую глаз.
Протекающая комната.
Кровать
Железки
Брахло одеяло.
Лежит в железках
Тихо
Вяло.
Трепет пришел.
Пошел по железкам.
Простынь постельная треплется плеском.
Вода лизнула холодом ногу.
Откуда вода?
Почему много?
Сам наплакал
Плакса
Слякоть.
Неправда –
Столько нельзя наплакать.
Чортова ванна!
вода за диваном.
Под столом
за шкафом вода.
С дивана,
сдвинут воды задеваньем
в окно проплыл чемодан.
Камин
Окурок
Сам кинул
Пойти потушить
Петушится
Страх.
Куда?
К какому такому камину?
Верста.
За верстою берег в кострах.
Размыло все
даже запах капустный
с кухни
всегдашний
приторно сладкий.
Река.
Вдали берега.
Как пусто!
Как ветер воет в догонку с Ладоги!
Река.
Большая река.
Холодина.
Рябит река.
Я в середине.
Белым медведем
взлез на льдину
плыву на своей подушке льдине.
Бегут берега
за видом вид.
Подо мной подушки лед.
С Ладоги дует
вода бежит.
Летит подушка плот.
Плыву.
Лихорадюсь на льдине подушке.
Одно ощущенье водой не вымыто: –
Я должен
не то под кроватные дужки
не то
под мостом проплыть под каким-то.
Были вот так же
ветер да я.
Эта река!..
Не эта
Иная.
Нет не иная!
Было:
Стоял.
Было блестело
теперь вспоминаю.
Мысль растет.
Не справлюсь я с нею.
Назад!
Вода не выпустит плот.
Видней и видней…
Ясней и яснее…
Теперь неизбежно…
Он будет!
Он вот!!!