С. Третьяков. Книги Лефов
СЕРГЕЙ ТРЕТЬЯКОВ. «ЖЕЛЕЗНАЯ ПАУЗА». Стихи 1913–1919 гг. (Владивосток 1919 г.).
«ЯСНЫШ» – стихи 1919–1922 гг. (Чита 1922).
«Железная Пауза» характеризует период ученичества. Интересна отделом военных стихов, в которых имеется опыт первого маршевого построения (Боженька 1914) «Ясныш» – под знаком борьбы на Дальнем Востоке за коммунизм в условиях интервенции и за футуризм. В нем же реализируется продвижка автора к словесному конструктивизму, т.-е. сознательно применяемому и утилитарно оправданному экономнейшему и выразительному речепользованию.
А. КРУЧЕНЫХ «ГОЛОДНЯК» Москва 1922 г.
А. КРУЧЕНЫХ «ЗУДЕСНИК» Москва 1922 г.
Две книги стихов А. Крученых, в которых собраны его произведения последних 3–4 лет. Главное внимание уделено автором разработке фонетически-артикулятивной стороны слова, особенно в «Балладах о яде Корморане» и «Камне Карборунде», в «Весне с угощением» и «Зиме».
А. КРУЧЕНЫХ «ФАКТУРА СЛОВА» 1923 г. изд. «Маф», «СДВИГОЛОГИЯ» 1922 г. изд. «Маф», «АПОКАЛИПСИС В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ» 1923 г. изд. «Маф», «ФОНЕТИКА ТЕАТРА» 1923 г. изд. 41.
В этих книгах – чуткие наблюдения поэта над звуковой стороной слова над звуковыми и ритмическими сдвигами русского стиха, над глоссалолией русского театра. Автор не дает законченных теоретических построений, а лишь материал, который войдет, (а отчасти уже вошел), в создание новой поэтики.
«Апокалипсис» интересен еще как памфлет на русскую литературу до футуристов, особенно в статьях «Чорт и речетворцы» и «Тайные пороки академиков».
«ЗАУМНИКИ» стихи и проза А. Крученых, Г. Петникова и В. Хлебникова. Москва 1922 г. обложка Родченко.
Стихи трех авторов и статья А. Крученых о завоеваниях футуризма в России и на Кавказе.
«БУКА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ» статьи Д. Бурлюка, С. Третьякова, Т. Толстой и С. Рафаловича. 1923 г. изд. 41.
Статьи посвящены разбору произведений А. Крученых и оценке его роли в русском футуризме.
V. Факты
С. Т. Всеволод Мейерхольд
2-го апреля был в Большом актеатре юбилей Мейерхольда.
Юбилей?
Пожалуй это больше походило на дерзкий абордаж старой шаланды Большого театра, отрядом революционных партизан искусства. «Сарынь на кичку!»
Тем более похоже, что сам Большой театр-то воспринял это вторжение «чумазого» юбиляра в свои «священные» стены злобным бойкотом и саботажем.
Тот же бойкот был поддержан и обычными для Большого театра прихожанами партера и лож, которые не пришли на осквернение своего храма.
Большой театр в этот день был сплошной галеркой и лишь отдельные вкрапленные в него любители сильных ощущений, подавали свой негодующий писк в особо ущемляющие их аквкусы моменты.
Запомнились выкрики:
Вандалы! Долой! Фььью!
когда были произнесены строки коммуниста – турка поэта Назима:
и когда в приветствии Мастерской Мейерхольда прозвучала фраза о – «петухах и курах обывательского курятника и цепных псах вчерашних ошметков».
Юбилей?
В юбилеях есть нечто успокоенное. Полная ретроспекция. Все в прошлом. Золотая свадьба с платоническим вздохом о медовом месяце.
Такой подход несомненно был у «солидной» части, приветствовавшей в этот день Мейерхольда, для которой был ценен не Мейерхольд последних пяти лет с огромной потенцией дальнейших продвижек, но Мейерхольд прежних этапов.
Для большинства же пришедшего на «праздник мейерхольдовщины» это был не юбилей, но момент ставимого в упор вопроса: «Товарищ! Хватает ли сил и энергии, чтоб итти дальше? Вот наша рука!»
И эту руку, крепкую как железо, протянула декларатору театрального Октября Красная Армия, Молодежь и та кружково-театральная в толще пролетарских масс осуществляемая работа, которая идет под флагом Мейерхольдовщины, те подводные лодки театра, которым суждено взорвать фрегаты эскадры АК.
В день юбилея Мейерхольд сделал смотр не только сводной роте Мосгарнизона, но и всей активной молодежи, за которой будущее уже потому, что она – молодежь, и вдвойне потому, что она – молодежь РСФСР.
Сил на переферии довольно, сочувствия и активной симпатии тоже. Товарищеская спайка Мейерхольда с будущей Россией подчеркнута резкой красной линией.
Она свою верность Мейерхольду декларировала.