Густава нашли в беседке в парке усадьбы, которую он купил несколько лет назад. Беседка, скрытая деревьями и кустарниками, из усадьбы не видна. Девушка, нанятая служанкой на время летних каникул, нашла его там после обеда. Он лежал на полу и в зажатых руках держал белую лилию. Он был отравлен, а в бокале на столе полиции удалось обнаружить следы смертельной дозы яда. Других сведений не сообщалось.
Обратно я ехал медленно, и в голове у меня не укладывалось — что же случилось. Всего неделю назад Густав Нильманн сидел за обеденным столом напротив меня. Громкий, сильный, властвующий над всеми. А сейчас его больше нет. Жестоко убит. Нет, я должен поговорить с Йенсом и постараться разузнать побольше.
Телефон позвонил в тот момент, когда я открыл дверь. Это был Йенс Халлинг.
— Телепатия, — сказал я. — Телепатия по телефону. Я только что открыл дверь и собирался звонить тебе.
— Значит, ты знаешь, что случилось?
— Да, я говорил с Барбру и прочитал все газеты.
— Улла в полной прострации. Спустила гардины и лежит, принимает успокаивающее. А бедная Сесилия совершенно без сил, только плачет беспрерывно.
— Полиции известно что-нибудь еще кроме того, что сообщается в газетах?
— Трудно сказать. Правда, я уже говорил с ними, вернее, они со мной, но они мало что знают, да это и понятно. Известно лишь, что он выпил яд, но не известно, какой. Возможно, мышьяк.
— Не понимаю только, у кого мог быть мотив. Кто-нибудь боялся его мемуаров?
— Я уже думал об этом, — задумчиво сказал Йенс. — Но это кажется притянутым за уши. Неужели ты действительно веришь, что Густав был в состоянии разоблачить такие скандалы, что его пришлось уничтожить?
— Кто знает. Быть может, убийца думал так. Конечно, у человека с таким прошлым, как у Густава, должно быть много недругов и врагов. Это может быть кто-то, кого он прижал, будучи шефом СЭПО?
— Не исключено. Но он ведь был представителем власти бог знает сколько лет. Может быть, это и не связано столь драматически с СЭПО. Хватит какого-нибудь сумасшедшего, обозленного его решением, когда он был во главе лэна. Шофера такси, у которого отобрали водительские права за вождение машины в нетрезвом виде и который из-за этого теперь разорился. Откуда я знаю. Но недостатка в мотивах не было. Ты знаешь, на что способен больной ум…
— Конечно, все возможно. А значит, и безнадежно искать убийцу, раз его никто не видел. Кстати, а ты знаешь, кто ведет расследование?
— Да, я уже говорил с ним в течение нескольких часов. Мы с Барбру были у Уллы, помогали ей в этот страшный момент. Хотя бы справиться с шоком. Она сама позвонила нам. Его зовут Асплюнд. Шеф уголовной полиции.
Асплюнд, подумал я, кладя трубку. Калле Асплюнд. Не где-нибудь, а именно в Аскерсунде. И я громко расхохотался в полном одиночестве.
ГЛАВА VII
Снежно-белая скатерть, сверкающие хрустальные бокалы, метрдотель — сама любезность. Но этого нельзя сказать о Калле Асплюнде. Он тяжело вздыхал и смотрел на меня тяжелыми, налитыми кровью глазами. Казалось, что он уже давно не спал.
— Собственно говоря, это черт знает что, — начал он медленно, вытащив курносую трубку, подержав ее в руке, словно размышляя, разжигать или нет. Потом засунул ее обратно, а я с облегчением вздохнул: грязно-желтый вонючий дым, вываливающийся из забитого золой кратера трубки, — это было выше моих сил.
— Мало того, что ты всегда вклиниваешься в мои расследования в Стокгольме. Так даже в такой глуши, куда и железной дороги нет, кто выныривает на площади в Аскерсунде, если не Юхан Кристиан Хуман собственной персоной?
— Будешь продолжать в том же духе — платишь за обед, — буркнул я. Нет, конечно, я не рассчитывал на то, что он бросится мне на шею, но хоть немного приветливости он мог бы выказать. Ведь несмотря ни на что, я частенько помогал ему.
— Нет, к тебе это не относится, — улыбнулся он. — Ты же знаешь, что я люблю твои советы и подсказки. Не говоря уже о кошке. Но в это дело вмешивается чертовски много людей и из СЭПО, и из МИДа, и бог знает откуда, так что меньше всего мне нужны «советчики». Но когда звонит старый друг и приглашает на обед, да еще в дорогой ресторан, не могу же я сказать «нет».
— Понимаю, что многие вмешиваются. Ведь Нильманн не какой-то там обычный Свенссон. Ты нашел что-нибудь? Иголка все же в стоге сена или ты уже разглядел свет в конце тоннеля?
— И да и нет, — уныло буркнул он, одним глазом косясь в меню. — Как насчет вэттэрнского гольца? Осилишь?