Он проснулся, когда мне пришлось высвободиться из его объятий, чтобы найти свой телефон. Я нашла свою сумку возле двери, схватила телефон и поспешила обратно в кровать под теплое одеяло. Райдер почти мгновенно подхватил меня на руки, его рука легла мне на живот.
Я посмотрела на телефон, увидев лицо Доминика на экране, ответила на звонок и прижала к уху.
— Что случилось, лютик? — ответила я.
Райдер фыркнул сбоку, поглаживая мой голый живот.
— Это происходит.
Я ахнула и резко поднялась.
— У Броны схватки?!
Райдер тоже сел, уставившись на меня, пока я слушала Доминика.
— Да, у нее час назад отошли воды, пока я выводил Тайсона на прогулку. Она подождала некоторое время, чтобы убедиться, что воды перестали вытекать из нее, затем приняла душ, оделась и приготовила нам гребаный ужин. Она сказала, что не нужно звонить ни мне, ни тебе, ни кому-либо еще, потому что с ней все в порядке. Она такая спокойная, Бранна. Что с ней не так? — спросил он, явно расстроенный.
Я не могла удержаться от смеха.
— Дорогой, женщины реагируют по-разному. Прямо сейчас это ее реакция на роды, ее тело говорит ей быть спокойной, и это то, что она делает.
Я услышала, как Доминик практикует дыхательную тактику Броны, и я задумалась, придется ли мне позаботиться о нем в родильном отделении так же, как и о ней.
— Я чувствую, что вот-вот потеряю сознание.
Да, мне определенно придется присмотреть за ним.
— Продолжай дышать, с тобой все будет в порядке, — заверила я его. — Где моя сестра?
— Почему ты говоришь Доминику дышать? — пробормотал Райдер.
— Он сходит с ума, — прошептала я в ответ, заставив его усмехнуться.
— Она в ванной… о, подожди, вот она.
Я услышала, как он спросил мою сестру, все ли с ней в порядке.
— Черт, Бранна, она сейчас чувствует схватки, она сказала, они длятся недолго. Но они причиняют ей боль. Что нам делать? — спросил Доминик, повысив голос на пару октав.
— Спроси ее, хочет ли она отправиться в больницу сейчас или переждать дома, пока схватки не станут сильнее, быстрее и продлятся дольше?
Доминик передал мой вопрос Броне, а затем ответил мне:
— Она хочет лечь в больницу. Это нормально, что она дрожит? Потому что это так, и мне это не нравится.
Он слишком чертовски милый.
— Да, — ответила я. — Она нервничает, это совершенно нормально.
— Хорошо, ладно. — Он вздохнул. — Я возьму ее вещи, мы собрали ее сумку и готовы к отъезду. Мы поедем в больницу, и ты встретишь нас там, хорошо?
— Попробуй удержать меня подальше, — заявила я.
Сегодня вечером не моя смена, но я собираюсь исполнить обязанности акушерки для сестры во время родов, и знаю, что никто в отделении не будет возражать.
— Спасибо, Бранна. — Сказал Доминик, и я услышала благодарность в его голосе.
— Конечно, милый. Скоро увидимся.
— Напиши всем вместо меня, расскажи, что происходит.
Когда я повесила трубку, то повернулась к Райдеру и набросилась на него.
— Это происходит! — взвизгнула я. — У Броны отошли воды.
Мы обнялись, потом вскочили с кровати и бросились одеваться. Райдер схватил свой телефон и отправил всем сообщение, пока мы выходили из комнаты. Я знала, что торопиться бессмысленно, потому что это может занять много времени. И я приторможу, когда моя сестра окажется передо мной, но до тех пор все мои цилиндры работали на полную мощность.
Прежде чем мы с Райдером вышли из дома, он остановил меня у входной двери и сказал:
— У моего младшего брата и твоей младшей сестры скоро будет ребенок, Сладкая.
Я улыбнулась так широко, что у меня заболели щеки.
— Они выросли, — сказала я, и мои глаза наполнились слезами. — Мы хорошо с ними справились, да?
— Да, дорогая, мы хорошо поработали.
Когда он поцеловал меня, я почувствовала это глубоко в своих костях. Мое тело реагировало на него, как ни на кого другого, и мое сердце тоже. Я без сомнения знала, что этот прекрасный несовершенный человек владеет моим телом, сердцем и душой. И я никогда не хотела их возвращать. Они принадлежат ему — навсегда.
Райдер действительно сдержал свое обещание; он заставил меня снова влюбиться в него.
Глава 17
Три месяца спустя
— Бранна, она великолепна!
— Посмотрите на ее пухлые щечки!
— И копну темных волос!
— Она становится такой большой!
Я сияла от гордости, пока мои коллеги восхищались фотографиями моей трехмесячной племянницы — Джорджи Бранны Слэйтер. У меня до сих пор слезятся глаза, когда я думаю о ее имени. Мою мать звали Джорджина, но она ненавидела свое имя и пользовалась только прозвищем Джорджи. Больше всего меня удивило второе имя. Брона с Домиником дали ей мое имя, и это был настоящий подарок. Я была польщена.