Все подробности реализации плана «Анадырь» давно, документально и очень подробно описаны многими историками и участниками тех событий, поэтому нам нет особой нужны останавливаться на этом. Скажем, лишь о том, что сами военные на июльской встрече с Н.С.Хрущёвым высказали веские сомнения о возможности скрытно перебросить и развернуть на Кубе столь внушительный контингент советских войск. Но это предостережение опять не было услышано высшим руководством страны.
А тем временем уже в конце августа – начале сентября американские средства воздушной разведки обнаружили на Кубе места дислокации советских ЗРК С-75 и истребителей МиГ-21, о чём директор ЦРУ Джон Маккоун предупреждал Дж. Кеннеди ещё 23 августа 1962 года. Однако тот, точно так же как его советник по национальной безопасности Макджордж Банди, проигнорировали эту информацию.[18] Теперь же эта информация настолько сильно возбудила Вашингтон, что уже в конце сентября – начале октября 1962 года Конгресс США сначала принял резолюцию № 230, которая давала право президенту Дж. Кеннеди использовать вооружённые силы страны против кубинского режима, а затем и вовсе рекомендовал ему начать прямую интервенцию против Кубы под прикрытием Организации Американских государств, а также призвать на службу 150.000 резервистов, что он сразу и сделал.
Но самое интересное состоит в другом. Как установил А.А.Фурсенко [19], распоряжение о доставке ракет с ядерным оружием на Кубу Н.С.Хрущёв отдал Р.Я.Малиновскому только после принятия всех этих решений, 7 сентября 1962 года, поставив соответствующую резолюцию на его докладной записке от 6 сентября. Поэтому абсолютно правы те историки, в частности Н.Н.Платошкин и Д.З.Мутагиров [20], которые утверждают, что истинный Карибский кризис возник гораздо раньше общепринятой даты (обнаружения советских ядерных ракет в октябре 1962 года) и вовсе не по вине Ф.Кастро и Н.С.Хрущёва, на чём особо настаивает беглый «лондонский профессор кислых щей» В.М.Зубок [21], а исключительно по вине американских «ястребов», окопавшихся в Конгрессе и Администрации США.
Как известно, советские ЗРК с ядерными боеголовками на ракетах Р-12 были обнаружены лишь 14 октября 1962 года в ходе полета самолета-разведчика U‑2, пилотируемого майором Р.Хейзером. Только через два дня, 16 октября, когда экспертиза всех фотоснимков подтвердила их достоверность, президент Дж. Кеннеди срочно собрал секретное совещание членов так называемого «Исполнительного комитета» СНБ, которые предложили ему ряд возможных вариантов разрешения этой ситуации. Бывший военный советник президента, только что ставший председателем Объединённого Комитета начальников штабов, генерал Максвелл Тейлор, начальник штаба ВВС генерал Кертис Лемей и министр финансов Кларенс Диллон, страдавшие особой ненавистью к коммунистам, выступили с предложением немедленно начать вооружённое вторжение на Кубу. Однако эта идея была тут же отвергнута президентом Дж. Кеннеди, который резонно опасался, что «даже в том случае, если на Кубе советские войска реально не предпримут активных действий, то их ответ немедленно последует в Берлине», что неизбежно приведёт к ещё большей эскалации конфликта. Затем последовали и другие предложения: никак не реагировать и ничего не предпринимать, оказать активное дипломатическое давление на Москву через обращение в ООН о проведении международной инспекции или провести секретные переговоры с Ф.Кастро и попытаться убедить его отказаться от советских ракет. Но в сухом остатке было принято предложение министра обороны Роберта Макнамары начать военно-морскую блокаду Кубы, которого поддержали сам президент Дж. Кеннеди, его советник по национальной безопасности М.Банди, зам. госсекретаря Дж. Болл и зам. министра обороны Р.Джилпатрик. [22]
Тем временем 18 октября 1962 года, находящийся на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, министр иностранных дел СССР А.А.Громыко и советский посол А.Ф.Добрынин встретились с президентом Дж. Кеннеди, а чуть позже и госсекретарём Д.Раском, которым они высказали озабоченность Москвы столь значительным призывом резервистов и, признав военное сотрудничество с Гаваной, ни словом не обмолвились о наличие советского ядерного оружия на Кубе. Об этом, кстати, вопреки расхожей версии, не спрашивал и президент Дж. Кеннеди, который уверил своих собеседников, что «у его правительства нет никаких планов нападения на Кубу», но если она «станет военной базой со значительными наступательными возможностями для Советского Союза, то наша страна сделает все необходимое для защиты своей безопасности, равно как и безопасности своих союзников». После этих встреч А.А.Громыко сразу отбил шифротелеграмму, в которой уверил Москву в том, что «вероятность кризиса заметно снизилась», тем более, что вечером того же дня президент Дж. Кеннеди покинул Вашингтон и направился с рабочей поездкой в Кливленд и Чикаго.