Снова повисло молчание.
– Гляди, похоже, наш парень-то просыпается.
Себек открыл глаза, и его зрение медленно сфокусировалось на парнишке двадцати с чем-то лет, с одутловатым лицом и спутанной гривой черных волос. Щетина, не бритая несколько дней, оттеняла шею паренька и поднималась вверх по щекам выше обычного. Волосатый был товарищ.
Себек заморгал от яркого света, закашлялся и попытался сесть. Локти уперлись в поверхность, твердую как камень. Он попробовал оттолкнуться и тотчас же оставил попытки, так как голову ощутимо повело. Волосатик наклонился к нему:
– Эй, брат, охолони пока. Ты все еще лекарства перевариваешь.
Себек обратил внимание, что на пареньке был лабораторный халат. Он попытался вспомнить, где находится, но его мозг в целом напоминал по консистенции пюре.
– А мы где? – голос Себека звучал хрипло.
– Похоронная Служба Феникса, я ее Похоронно-Мертвецкой зову, сокращенно – ПМС.
Себек снова попытался сесть, оттолкнув руку парня, пытающегося помочь:
– Кто… – и заткнулся. Горло у него болело нереально. Положив руку на гортань, он не почувствовал никаких внешних повреждений.
Опершись на одну руку, он повернулся на бок и огляделся. Глаза пытались сфокусироваться на предметах чуть поодаль. Он находился в длинной комнате с несколькими медицинскими столами. Вдоль стен стояла дубовая мебель. В нос ворвался сильный запах какого-то химиката. Себек узнал его: это был формальдегид.
Питер напрягся: на металлическом столе, стоящем совсем рядом, лежало тело старика. Дед был определенно мертвым, судя по бледности и чересчур разглаженному виду, который появляется, когда дыхание и артериальное давление покидают бренные человеческие останки.
– Где я?
– Я же сказал, чувак: в похоронном бюро. Они сюда присылают мертвецов. Ну, закон такой. А ты, друже мой, вполне себе официально умер. Вот, у меня даже документик имеется.
Себек еще несколько секунд посмотрел по сторонам, потом снова сконцентрировался на парне:
– А кто ты такой?
Юноша вытер руку о халат и протянул ее Питу:
– Лэйни Прайс, санитар. Снимаю кардиостимуляторы, и всякую такую фигню. Они обычно в печах взрываются.
Себек проигнорировал протянутую руку и потряс головой, потом взглянул вниз, качнул ногами и сел на краю стола. Прайс дернулся, чтобы помочь, но Себек оттолкнул его в сторону и осмотрел свое тело. На нем были повседневные широкие брюки и майка через голову. Рядом с ним, смятая, лежала его тюремная одежда цвета хаки. Он поднял ее, сильно зажав в кулаке. Вот оно . Вспомнил наконец. Его только что казнили за убийство представителей государственных вооруженных сил. Он был самым ненавистным человеком Америки.
Он разжал кулак, выронил робу и застыл без движения, глядя на свои руки. Эмоции захлестнули его, он прерывисто задышал. Он был жив.
Прайс похлопал его по плечу:
– Эй, сержант, ты не мертв. Успокойся, да?
Себек сбросил руку Прайса и схватил его за горло:
– Что тут, бл@дь, творится?
Приступ ярости лишил Себека сил, и Прайс легко высвободился из захвата:
– Это ты мне скажи. Ты сам меня сюда притащил.
– Херня какая то… – Себек все еще пытался прийти в чувство. Господи, как горло-то болит . – Ты о чем вообще?
– Ну смотри… – Прайс отскочил в сторону и сорвал с доски объявлений на стене газетную вырезку. Вернулся к секционному столу и показал Питеру заголовок прямо над его фотографией: «Зловещее сообщение Себека».
– Сообщение получено, дружище.
Себек выхватил статью у него из рук. Она была датирована несколькими месяцами назад. Голова начала проясняться по мере увеличения в организме адреналина. Сработало ! Демон его спас. Но почему?
Прежде чем он смог сформулировать следующий вопрос, Прайс бросил ему пластиковую бутылку:
– Электролиты. Пей до дна.
Себек осознал, насколько он высох. Он сорвал пробку с бутылки и стал жадно пить. Его пересохшее горло пульсировало. Прайс продолжал:
– Старик Одноглазый за тебя спрашивал. Чуть не в рожу мне плюет, а я ему, типа, «Отвали, мол, Мафусаил». Этот спрайт – он, блин, как экранная заставка из преисподней. Я тебе кричу, он реально четырехмерный…
Себек прикончил бутылку:
– А по-английски сможешь повторить?
– Знаешь, для руководителя ты ужасающе плохо информирован.
– В смысле, «для руководителя»?
Прайс вскинул руки:
– Вот, нужно тебе поговорить с Одноглазым. Погодь секунду.
Прайс направился к закрытому шкафу, вытащил забитый ключами брелок и начал искать нужный. Это заняло некоторое время:
– Знаешь, встретиться с тобой – это реально честь. О тебе много писали. Большинство утверждали, что ты воплощенное зло, но мы-то знаем что все это херня на постном масле. Эту девку, Энджи Андерсон, за тобой тоже послали… Но плохая она, или хорошая – я не знаю, а вот сексуальная – шописец. Я бы вдул. Злобная демонская сучка. Лэйни нравятся плохие девочки…
Себек снова смотрел по сторонам:
– Слушай, ты с кем-то разговаривал. Что-то упоминал о мифах, рифмах и размерах.
– Ты это слышал? – Прайс замешкался.
– Здесь есть кто-то еще? – Себек настороженно оглядывался.
Прайс тихонько заржал себе под нос:
– Ай, дурная привычка работать с мертвяками, – он сунул нашедшийся ключ в замок. – Надо признать, они отлично умеют слушать. Еще никто из них не жаловался.
Он порылся в шкафу и вынырнул с запечатанной пластиковой коробкой:
– Чертовы штуковины. Азиаты делают, – он пошарил на столе среди скальпелей, лежащих рядом с телом старика. – Знаешь, среднестатистический такой китайский рабочий на фабрике, наверное, думает, что американцы спятили совсем. Представь себе, что ты работаешь на заводе, который делает штуки для Хэллоуина. Ну знаешь, головы там отрубленные из резины? И ты, типа: американцы украшают дома отрубленными головами… варвары ё#@ные!
Себек медленно наклонился вперед и попытался встать, несмотря на то, что чувствовал себя до сих пор разбитым.
– Эй-эй, на твоем месте я бы пока еще так не делал.
– Я не ты, – Себек умудрился встать, все еще держась за стол для равновесия. Значит, ты говоришь, что я создал это место, – он снова осмотрелся, – послав весточку Демону?
Прайс открыл коробку:
– Все станет ясно, юный кузнечик, когда поговоришь с Одноглазым. Может быть, тогда он от меня отстанет.
Прайс вытащил из коробки затейливую, явно дорогую пару спортивных очков. Она была запечатана еще в один пластиковый пакет:
– Блин, ну зачем они этой херней занимаются? – он вцепился зубами в пластик и начал крутить пакет.
– Одноглазый?
– Так, сержант, я не понял. У тебя что, есть несколько знакомых одноглазых мертвых уродов, которые за тобой охотятся? – Прайс многозначительно посмотрел на него. – Или мне добавить немножко конкретики?
Соболь .
Прайс наконец-то справился с пакетом и извлек очки. Они были модными, с желтоватыми линзами и хипповой оправой, но дужки были необычно утолщены. В дополнение к очкам Прайс вытащил из коробки пухлое устройство, похожее на пояс. Он взглянул на Себека и начал регулировать ремешок:
– Погодь секунду… Какой размер у тебя, тридцать восьмой?
– Тридцать четвертый.
– Черт побери, мне самому не мешало бы скинуть фунтов сорок… С другой стороны, ты же был, типа, на ломпокской тюремной диете…