Моя очередь. Моя чертова очередь.
Я уже собираюсь встать и потребовать своей очереди, когда какой-то придурок заходит в эту зону. Как только он замечает их двоих, его лицо бледнеет, и он пятится назад.
— О, мне так жаль, я, э-э, я уйду.
Конченный идиот спешит оставить их наедине, но момент упущен. Лэндри уже отстраняется от моего брата и встает. Он дрожит от желания, его член пытается прорвать джинсы, пока Салли тянется за ней.
— Я не должна быть здесь, — бормочет она себе под нос. — Это была ошибка. Мне было грустно, но если он обнаружит, что я ушла. — Паника мелькает на её лице, отчего её покрасневшая кожа бледнеет до жуткого белого цвета. — Я должна вернуться домой.
— Дорогая, — рычит Салли. — Позволь мне пойти с тобой. Чтобы убедиться, что там безопасно.
— Нет, красавчик. — Она шлепает его по руке, всё ещё тянущейся к ней. — Я ценю…
Ценишь что, колючая принцесса? То, что он заставил тебя кончить в твои маленькие трусики, а ты оставила своего красавчика с синими яйцами?
Салли поднимается на ноги, обхватывает её за талию и притягивает к своей груди.
— Он снова тебя ударил?
— Полагаю, это был несчастный случай. — Она хмурится. — Это другое. Я просто… неважно. Ты меня успокоил, но мне действительно нужно возвращаться. Позвоню тебе позже.
Они делят ещё один долгий, страстный поцелуй, пока Лэндри не отстраняется от него. Она убегает, оставляя Салли наедине с его девятидюймовым26 стояком. Я встаю, не обращая внимания на боль в колене. Медленно, ковыляя, я подхожу к нему. Он слышит звук моих шагов по матам и поворачивается.
Шок сменяется небольшим страхом и, наконец, яростью.
— Какого черта, Скаут? — рычит он, толкая меня в грудь. — Ты шпионил за мной?
Я тянусь вниз и потираю колено, хмуро смотря на него.
— Она и моя работа тоже.
В его карих глазах мерцает множество эмоций, но самая преобладающая из них - собственническая. Он не верит, что она – работа, как ему положено, и уж точно не верит, что она и моя тоже.
— Что ты натворил вчера? — Его холодный тон пробирает до костей. — С Лэндри?
— Я продвинулся гораздо дальше второй базы27, — я ухмыляюсь ему. — Я знаю, как ощущается её киска.
Его челюсть сжимается.
— Ты, блять, изнасиловал её?
— Отвали, — рычу я. — Я здесь не единственный плохой парень. Ты лжешь ей, пока пытаешься залезть в трусики!
Он пихает меня так сильно, что я ударяюсь головой о зеркальную стену позади. Дзыньк. Стекло раскалывается от удара, а моя голова пульсирует от его силы.
— Мне следовало бы убить тебя.
Услышав это, я смеюсь.
— Убить меня за то, что я трахал её пальцами, пока она, блять, умоляла об этом? Да ладно. Посмотри на себя. Ты одержим. Она – новая Эш.
Салли хватает меня за ворот футболки, его нос оказывается в нескольких дюймах от моего. Слава богу, его стояк исчез, иначе было бы неудобно.
— Эш была твоей. Лэндри – наша.
Неправильно.
Так чертовски неправильно.
Эш была моей. И Лэндри – моя.
— Она не твоя, — выдавливаю я. — Так же, как Айви никогда не была твоей.
— Так помоги же мне, — огрызается Салли. — Если ты снова испортишь нам жизнь…
Я отталкиваю его от себя.
— Хватит строить из себя виноватого, ты, ублюдок. Мы все устроены одинаково, поэтому нам всегда нужна одна и та же девушка.
— Я устроен не так, как ты.
Прежде чем я успеваю напомнить ему, что мы, черт возьми, тройняшки, другой парень выглядывает из-за угла. В отличие от того придурка, которого я видел ранее, этот чувак крепкий орешек и, вероятно, может взять и меня, и Салли сразу.
— Думаю, вам двоим пора идти, — говорит парень, переключая свое внимание с одного на другого. — Не видел вас раньше в этом здании. Если вы не уйдете, я вызову охрану.
— Мы уже уходим, — огрызается Салли на парня. Затем, обращаясь ко мне, он шипит. — Держись от нее подальше. Занимайся своей работой, а мы займемся своей.
Я отдаю ему честь.
— Ладно, братишка. Как скажешь.
Он уносится прочь, ругаясь себе под нос. Салли лучше всех знает, что он не может указывать мне, что делать.
Я делаю то, что хочу.
Я всегда делаю то, что хочу.
И прямо сейчас… я хочу её.
Лэндри Крофт.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Лэндри
Я облажалась.
Звонить Форду, и вовлекать его в это дело было ещё большей ошибкой. Он видит мою ложь насквозь. Он догадался, что причиной моей боли был отец. Опять.
Но, испытывая отчаянную потребность в утешении и бегстве, я оставила Деллу наедине с папой. Желчь подкатывает к горлу, когда я прокрадываюсь обратно в нашу квартиру. Здесь почти идеально тихо, а это значит, что он больше не разговаривает по телефону. Иногда его звонки длятся часами, но не в этот раз.
О, Боже.
Бросаясь в комнату Деллы, я молюсь, чтобы с ней всё было в порядке. Что он не причинил ей никакого вреда. Когда я заглядываю к ней, она смотрит мультфильмы. Она умеет немного читать, освоив это раньше других благодаря знанию ASL, но в основном она смотрит свои передачи, когда хочет отвлечься.
Я начинаю заходить внутрь, но тут меня зовет папин голос.
Из моей комнаты.
Медленно я поворачиваюсь и иду на звук. Когда я вхожу в комнату, то обнаруживаю его сидящим на моей кровати. Его лицо выглядит не лучше, и, вероятно, не будет ещё несколько недель, но он принял душ и побрился, как мог.
Стыд заставляет его голубые глаза мерцать болью.
Я не понимаю его боли, ведь это он всегда причиняет ее.
— Дорогая, — начинает он, хмуро глядя на меня. — Я…
Мне жаль?
Ты всегда извиняешься, папа. Всегда.
Самый извиняющийся отец на планете.
Мне хочется накричать на него. Обвинить его в том, что он отвратительное чудовище, но я не могу. Я не могу заставить слова вырваться из темницы моего рта. Они в ловушке, как и мы с Деллой в этой квартире.
— Ты знаешь, что мне жаль, — торопливо произносит он. — Ты знаешь, что это не я. Это не я.
Расскажи об этом подробнее, папа. Что именно это такое?
Может, я и не могу произнести эти слова, но я знаю, что мою боль и ненависть к нему невозможно скрыть. Не сейчас, когда мои нервы так расшатаны и я всё ещё чувствую его губы на своей шее. Никакие поцелуи Форда не могут это стереть.
— Я знаю, что ты разочарована во мне. — Он тяжело сглатывает, опуская взгляд. — Позволь мне всё исправить. Ты можешь получить всё, что захочешь. Просто назови это.
Свобода.
Это слово вертится у меня на кончике языка.
— Мне ничего не нужно, — выдавливаю я из себя.
Я – не сделка. Он думает, что может стереть свои проступки подарками. Что синяки и порезы на моем теле волшебным образом исчезнут во время обмена. Что эмоциональные муки и издевательства, которые я пережила, исчезнут с появлением нового блестящего браслета.