* * *
Когда с улицы стали доноситься уже не одиночные выстрелы, а короткие очереди, я забеспокоился… И было отчего…
Выскочив из дверей, я сходу вступил в бой. Срезал черняшку, которая уже уцепилась за край крыши кунга… А потом подранил ещё одну мартышку, которая пыталась прыгнуть на крышу с разгону…
— Артур! К бою! — крикнул я зарвавшемуся «хомяку», продолжая стрелять.
Друг присоединился к нам незамедлительно.
Несмотря на то, что вокруг машины уже лежало с десяток разноцветных трупов, упыри и монстры не собирались кончаться.
— Пора сваливать! Артур! За руль! — скомандовал я.
Напарник на этот раз не стал со мною спорить.
— Светка! В кабину! Займись пулемётом!
И тоже беспрекословное подчинение. Вот что значит боевая обстановка и чёткие приказы командира.
Сам же я, уцепившись за боковую лесенку, взлетаю на крышу кабины. Там мы ещё с прапорщиком Мазуром приварили багажную корзину для канистр и прочего полезного скарба. Сейчас в корзине было всего две канистры, так что мне места вполне хватало. Устроившись поудобнее. Я постучал в крышу кабины и крикнул нашему водителю:
— Вперёд! Газуй, брат!
И мы стартовали… Дорога не была прямой и ровной, так что разогнаться побыстрее у нас не получалось. Пришлось пострелять в излишне шустрых «гаишников». Ну а кто ещё выскакивает из кустов в попытке остановить порядочных автомобилистов? Конечно, «гаишники»…
Где-то в стороне послышались автоматные очереди… Похоже это наши «гости» тоже с кем то воюют. Ну, что же… Удачи им в бою! Пусть выживут эти суеверные парни! Они не трусы. А то, что их напугала босоногая девица в белой простыне… Да я бы сам слинял, если бы идя по незнакомому заброшенному зданию, нарвался бы на такую непонятку… То, что не понятно — несёт потенциальную угрозу. И не разобравшись в этом — бояться не зазорно… выживет не тот, кто смело в бой идёт, а тот. Кто проявляет разумную осторожность. Кстати, их потрёпанный жизнью АКМ вместе с папахой, я оставил, прислонив снаружи около входной двери. Вернутся, найдут. А мне кажется, что они вернутся. Нормальные парни. Вон как бодро воюют где-то там в стороне…
* * *
Ещё минут через пять мы всё же смогли выехать на более-менее прямую дорогу, и погнали в сторону порта. Ветер приятно обдувал лицо… Все преследователи отстали. А новых впереди не видно.
Я снова стукнул по крыше, подавая сигнал… Артур притормозил. МЫ отключили все наши карманные приборы и по рации связались с «Акулой».
— Серёга! Мы уже в пути. Подходи к причалу! Скоро будем!
— Принял!
* * *
Ну, а дальше всё было буднично и привычно. Швартовка. Погрузка-загрузка, ну и так далее… Отдыхать некогда, надо работать. Поскорее загрузить нашу посудину и отвалить от этого берега. А куда? После решим… Главное вовремя смыться…
Маленькая Марта ходила вокруг большой Светки и молчала… Они уже разобрались, что по-прежнему остаются подругами. Но Марта была ошарашена, обижена и расстроена такими внезапными превращениями своей подруги.
Чувствую, что мне ещё придётся выдержать трудный разговор с этой девчонкой…
Глава 6
Глава шестая.
Девочки — они такие девочки…
'Из чего же, из чего же, из чего же
сделаны наши девчонки⁈'
Детская песенка.
* * *
Неприятный разговор состоялся почти сразу после отхода нашего судна от берега. Серёга за штурвалом, Артур с ним рядом. О чём-то болтают… Девчонки, Анюта со Светой — варганят какой-то праздничный обед в честь полного воссоединения команды. Ну а расстроенная девочка Марта, увлекла меня в самый дальний угол нашего корабля, поближе к аппарели, и укоризненно спросила:
— Почему?
— Что, почему?
— Почему ты её сделал взрослой, а не меня…
— Понимаешь, Котёнок…
— Не смей меня так называть! Меня так только папа звал. — и тут её как прорвало… крупные, просто огромные слезинки побежали из её глаз по щекам, и она горько зарыдала…
Мне было реально жаль эту девочку. Сирота, оставшаяся одна в этом жестоком мире… К тому же, имея какое-то отношение к её матери, я считал её почти родной, и даже больше, почти своей дочерью, хотя никакого кровного родства у нас не было и быть не могло.
Я обнял её и прижал к груди… Какое-то время она плакала в моих объятиях, но вдруг внезапно отстранилась. И хоть и со слезами на глазах, но уже более спокойным и уверенным тоном, произнесла:
— Ты должен сделать меня такой же, как Светка!
— Ну, во-первых: Я тебе ничего не должен. Во-вторых: Я никому ничего не должен. А в-третьих…
— Но Светку…
— Светку чуть не убил злодей, почти перерезав ей горло. А когда я стал её лечить, эта дурочка, чуть не убила меня…
— Это как?
— А так… Я лечил её рану, а она, воспользовавшись этим, стала перенаправлять мою энергию на рост своего организма. Я этого не заметил и почти израсходовав свои силы, потерял сознание… Меня не было на этом свете почти сутки. Я был в безвременье и не знал, вернусь ли обратно.
— А что такое «безвременье»?
— Это то место, куда попадают души, умирая…
— Но ты вернулся…
— А мог и не вернуться…
— Но Светка…
— Ты бы видела её после того. как она выросла. Эта дурочка тоже могла умереть. Она была похожа на скелет, обтянутый кожей. В нашем времени, где почти все девушки увлечены так называемым «ЗОЖ», то есть — здоровым образом жизни, попадаются такие, которые постоянно считают себя толстыми. Подвергая себя всяческим диетам, вплоть до отказа от еды вовсе, они доводят себя до состояния живых мумий. Это скелеты обтянутые кожей… Долго такие не живут. Мне пришлось потратить ещё пару дней, чтобы с неимоверным усилием и избыточным расходом своих жизненных сил, привести эту дурочку, хоть в какое-то нормальное состояние.
— Но у тебя же получилось?
— Мне пришлось самому потерять килограмм десять, а заодно и слить ей пару литров своей крови, чтобы добиться хоть какого-то результата.
— Но может быть, через несколько дней ты сможешь…
— Марта! Может, ты сама собой подрастёшь? День за днём, год за годом… Сколько тебе сейчас? Десять? Одиннадцать?
— Скоро будет двенадцать…
— Когда? В следующем году?
— Нет… В конце этого…
— Неужели тебе так необходимо вот сразу взять и стать взрослой?
— Кот! Ты не понимаешь…
— Я не понимаю? Да мне самому неделю назад было двенадцать лет. Я повзрослел только для того, чтобы быть бойцом.
— А я хочу быть тебе боевой подругой! — она чуть ли не срывалась на крик…
— Но ты для меня, как дочь…
— Это меня и обижает больше всего… Ты не видишь во мне женщину… Когда все умерли, я осталась одна со Светкой. Она была намного меньше меня, и как я тогда думала, намного моложе. Почти что вдвое… Но она была смелой и сильной. У неё чувствовался внутренний стержень, который невозможно сломать… Она стала старшей в нашей маленькой команде. И я в неё поверила. Я ей поверила. Я поверила в её сказку про Артура. Когда она мне рассказывала про него — это и была сказка. Сказка про смелого и сильного принца. И этот принц был взрослым. Несмотря на то, что принц Артур был очень далеко, в Москве, но он знал, что здесь находится в опасности его Светка, которая ему то ли невеста, то ли жена…
Марта сделал небольшую паузу утирая слёзы и сопли…
— И этот принц, несмотря ни на что приедет и спасёт свою маленькую Светку! Как я ей тогда завидовала… Мы с ней вместе научились стрелять вдвоём… Я во всём помогала ей… А она каждый день снова и снова рассказывала про Артура. Когда мой отец, превратившись в монстра, хотел меня укусить, то именно Светка убила его… С тех пор я перестала говорить. Я не могла произнести ни слова… И я поняла, что у меня в этом мире больше не осталось никого, только Светка, и её сказка про далёкого принца…