Дочки, матери…
Я объелся до сытого благодушного состояния. Даже настроение было соответствующее. Артур после завтрака курил, наслаждаясь дымом первой сегодняшней сигареты. К нему присоединился и Коста. Но старый моряк, достал трубку, и выпотрошив туда пару сигарет, раскурил её… Мне тоже, почему-то захотелось покурить за компанию, но я себя одёрнул. В прошлой и позапрошлой жизни я курил, бросал, и снова курил… Может в этой жизни удастся удержать себя от этой вредной привычки?
Ве́сна о чём-то болтала с Анной и Светкой. А Пламен всё пытался разговорить Марту. Неужто, запал не девочку? Вот ведь Пельмень какой неугомонный… Не возникло бы проблем…
Марта всячески пыталась показать этому малолетнему ухажёру, что не хочет с ним общаться… Но похоже, что гусару было наплевать на это…
Я поймал её недовольный взгляд, и молча, кивнул головой, позвав её. Она с радостью упорхнула от назойливого собеседника и быстро приблизилась ко мне… Сесть рядом со мной было негде, но я хлопнул рукой по колену. Марта тут же забралась ко мне на коленки. Я приобнял её рукой и спросил:
— Ну, что? Достал тебя уже заграничный кавалер?
— Да, ну его… Липучка какая-то…
— А ты пойми его правильно. Он самый маленький. Общения хочется, а все кругом взрослые. Ты — его единственная надежда на общение в кругу примерно одного возрастного уровня.
— Не хочу… Я очень хочу побыстрее стать постарше, и общаться с тобой.
— Потом жалеть будешь, что детство так быстро прошло…
— Только не в этом мире…
— В любом мире всё должно идти по своим законам…
— Но ты… И Светка…
— Мы уже были взрослыми… Светлане было под сорок. И у неё уже была взрослая дочь семнадцати лет, которую убили бандиты… А мне, так вообще шестьдесят…
— Ста-ри-чок! — кокетливо проговорила Марта и погладила меня ладошкой по щеке, которая ещё не знала бритвы…
— Да. Старичок… А ты — девочка из породы Котти. И ты, как и твоя мама хочешь бежать впереди паровоза…
— Мама тоже хотела быстрее повзрослеть?
— Да… Когда ей было тринадцать лет, она практически за месяц сначала стала пятнадцатилетней по документам Саши Котовой, потом ей один важный начальник сделал документы на имя Маши Левиной, по которым ей уже было восемнадцать. А ещё через пару недель Инга уже имела документы на имя литовской девушки Сауле Вилкайте, которой было больше девятнадцати…
— Ну, так это по документам… — протянула Марта.
— Не только… — я вздохнул… — при этом она настойчиво заставляла меня добавлять ей роста, менять причёски и цвет волос… И это… Грудь увеличивать…
— Я тоже так хочу…
— Не спеши! Всё будет. Но чуть позже…
— Не хочется ждать…
— К тому же у нас на корабле есть посторонние. Вот что скажет этот твой заморский Пельмень, когда ты утром станешь взрослой, а он всё ещё останется мальчишкой пубертатного возраста?
— Пельмень… — засмеялась девочка… — Его Пламен зовут…
— Какая разница — произнёс я, с интонацией Данилы Багрова из фильма «Брат».
А Марту уже было не остановить… Она заливисто хохотала. Её смех звенел, как колокольчик…
— Пельмень… — сквозь смех проговорила она, при этом глядя на молодого сербского мальчика…
Похоже, что тот понял, что она смеётся над ним, и отвернулся. Обиделся, наверное… Похоже, что его шансы растопить сердце белокурой девочки стремительно упали ниже нуля…
* * *
Общение с нашими спасёнными оказалось забавным, но проблематичным. Если с Вес́ной всё было довольно просто, то с Костой напрямую общаться мог только морпех, да и то, исключительно на морские темы.
Сербская волейболистка быстро сошлась с нашими девчонками, а Дора немного чуралась. Но гречанка оказалась полезной, когда возникла необходимость спросить Косту о его маршруте.
Дора немного говорила на английском. Через неё удалось выяснить, что Коста с Дорой хотели попасть на Крит. Там в городе Ираклион живёт его брат, тоже старый моряк. Среди греков всегда было много моряков и рыбаков. Это уже историческая такая традиция. А жив его брат сейчас или нет, это под вопросом.
В материковую часть Греции Коста нам советовал не соваться. С его слов: «Там ужас что творится.» А на островах всё может быть иначе…
Ну, что же… В принципе, я с ним тут целиком и полностью согласен. На небольшом участке суши, со всех сторон окруженной солёной морской водой, есть больше шансов выжить среди переродившихся в монстров бывших людей.
Сербам было всё равно куда отправляться. Лишь бы подальше от войны и ужасов современного мира. Пламен вообще был немного инфантилен и безразличен, а Ве́сна вообще прониклась компанией наших девчонок, готова была остаться с ними и ехать хоть на край света с Аней и Светой.
Опять всплыло моё предложение плыть в Африку. Остров Крит был бы нам по пути.
— Да что там делать в твоей Африке? — допытывался у меня Артур.
— А у тебя есть какой-то другой разумный маршрут?
— Нет. Но я из прошлой жизни ещё помню, что в Африке у Советского союза было несколько крупных военных баз. Это и Сомали с Эфиопией. А ещё и Ангола с Ливией. До Сомали и Эфиопии нам отсюда не по пути. Но Ливия — нам как раз по курсу. А там было много наших военных специалистов и нашей военной техники.
— И что ты хочешь там найти? Или кого ты там хочешь найти?
— А я ещё и сам не знаю. Но я чувствую, что совсем не зря меня так усиленно тянет в Африку. Прям как у Жванецкого: «Что-то меня опять в Париж тянет…» «А ВЫ давно там не были?» «Никогда не был. Но что-то всё-таки тянет.»
— У Жванецкого не совсем так было.
— Какая разница…
— Ладно… Ты меня убедил… Я тебя давно знаю. Если ты что-то вбил себе в голову, то тебе не переспорить… А теперь попробуй убедить в своей правоте всех остальных!
* * *
Сергей отнёсся к моей настойчивой идее, плыть в Ливию и искать там наших, вполне положительно. Он поведал нам, что у него многие знакомые по службе побывали и в Ливии, и в Сомали, и в Эфиопии. Но сам он был только один раз в Анголе. И не против снова там побывать…
На том и порешили. Так что курс наш сейчас лежал на Крит… А потом…
А потом будет видно…
* * *
Сергей с Костой по очереди управляли нашим корабликом. Было видно, что старый грек — настоящий морской волк. Он даже как-то помолодел. Уже не сутулился, как тогда, когда мы его спасли с тонущего судна. Видно было, что корабли и море — это его настоящая жизнь…
А меня всё больше беспокоил Пламен. Он вёл себя неадекватно. И даже со своей соотечественницей он не очень-то часто общался. Спросят — ответит… Не более…
Ладно. Потом его спрошу… Может, он и не захочет с нами дальше плыть? Высадим его на Крите. Пусть идёт куда хочет.
И хотя говорил французский лётчик Антуан де Сент-Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручили… Но мы его не приручали, а всего лишь спасли, и участвовать в его дальнейшей судьбе не обязаны.
Ну, а пока суть да дело, мы тихим ходом двигались в сторону большого греческого острова, где давным-давно из пены морской была рождена Афродита — богиня любви и красоты.
Я провёл ещё несколько сеансов с Анной. Подлечил её по женской линии, заставил её организм ещё немного помолодеть… Она просто расцвела. Теперь было понятно, в кого влюбился много лет назад наш суровый боевой капитан морской пехоты.
Со Светкой тоже поработал, но аккуратно. В основном мы с ней наращивали мясо… Мышечную массу и всё такое…
Но и она расцвела прямо на глазах, наконец-то превратившись из неуклюжего худого подростка страусёнка в молодую девушку в самом расцвете девичьей красы.
Ве́сна, как всякая девушка, заметила быстрые перевоплощения своих подруг… Ну, куда же можно было спрятаться от любопытных глаз девушки на таком маленьком кораблике, как наш? К тому же она умудрилась сложить «два и два», и поняла, что «пластическим хирургом» сделавшим из наших девушек истинных красавиц был именно я. Напрямую выходить на меня она постеснялась наверное, но натравила на меня своих новых подруг.