Хотя, какого бандита… Худощавый темнокожий пацанчик, лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Автомат у него сразу отняли. А тщательно обыскав, нашли ещё пистолет и два ножа…
* * *
— Это и есть последний бандит? — с усмешкой, не обращаясь ни к кому конкретно, поинтересовался Артур.
— Зря ты смеёшься. — укоризненно ответил ему Алехандро. — Здесь иногда воюют мальчики с десяти лет. И они не менее, а порой и более жестоко обращаются с теми, кого считают врагами.
— Дети всегда более жестоки, нежели чем взрослые. — это уже я вклинился в их разговор. — А на войне взрослеют рано.
— Ну и чего с ним делать?
— Понять и простить… — снова попытался пошутить Артур, но его шутку никто не поддержал.
— Key? (Ключи?) — спросил я по-английски у мелкого бандита, а жестами показал, типа, что я открываю замок и указал на ошейники рабынь.
Пацанчик что-то залопотал и закивал головой. Он дёрнулся куда-то бежать, но Алехандро ухватил его за шиворот и пробормотал:
— Не так быстро, гадёныш!
В руках кубинского гиганта «маленький гадёныш» выглядел вообще сущим недомерком…
Недомерок провёл нас в сторону апартаментов главаря и из прикроватной тумбочки извлёк связку ключей…
— Ну ладно… — сказал Гато. — Пусть пока поработает ключником… Я правильно говорю? — переспросил он у меня.
— Нормально. Смысл правильный. Но ключник у царя или богатого помещика на Руси был практически правой рукой, имеющий порою больше власти, чем иной воевода…
Освободив трёх девочек от рабских ошейников, бандитёнок поклонился и посмотрел в глаза Гато преданным взглядом.
— Вот ведь, сука, какой жополиз… — сплюнул Артур. — Новая власть пришла… Значит надо кланяться. Быстро гадёныш меняет хозяев…
— Девочки! Вы бы оделись, что ли… — сказал я бывшим рабыням, но было видно, что меня не понимают…
Алехандро доступными жестами показал, что надевает на себя что-то, и показал на кучу тряпок в комнате главаря…
Девчонки сообразили довольно быстро и начали на себя надевать то, что попадалось под руку… Похоже, что наготы они не стеснялись, но выбирая одежды, брали то, что поярче, да побогаче выглядит… Похоже, что дорогая одежда тут — это не только защита от солнца и ветра, но и статус. Чем богаче одежда, тем статус владельца выше…
Заметив у одной из рабынь на шее продольную рану и воспаление, похоже, что от постоянного ношения ошейника, я решил помочь… Я бы не обратил на это внимание. Но девочка постоянно прикасалась к шее, то ли расчёсывая её, то ли просто рана приносила ей дискомфорт. Судя по всему, это воспаление в условиях нынешней антисанитарии может привести к очень плохим последствиям. А ещё на её щеках были шрамы… Похоже, что от ножа…
Я подозвал её к себе. Она с испугом, но подошла… Я взял её за руку и посмотрел в глаза:
— Trust me! (англ. Доверься мне!)
Не знаю, поняла она мою фразу по-английски, но по-португальски я не кумекаю, а по-русски она точно не поймёт. После этого я слегка добавил ментального лечения и заодно запустил общую диагностику организма… Воспалённая рана на шее стала прямо на глазах заживать… Мне показалось, что девочка поёжилась… Похоже импульс на лечение пробежал по её организму… А я взял её обеими руками за щёки и постарался убрать уродливые шрамы, запуская процесс регенерации кожи…
Когда рана на шее исчезла, я подумал, что для первого раза вполне достаточно, и отпустил её… Под моими ладонями на щеках девочки тоже не стало рубцов, от бывших ран и шрамов… Только чуть более светлая кожа была ещё заметна. Но я знал, что это скоро пройдёт…
Она тут же дотронулась до шеи. Вернее до того места, где ещё пару минут назад была воспалённая рана… Её глаза расширились. А потом она прикоснулась к своим щекам… После чего с каким-то ужасом посмотрела на меня, и постаралась отодвинуться подальше…
Две её недавние соседки по рабству тоже смотрели на меня с немым страхом в глазах… Одна из них пробормотала:
— Ele é médico?
— Ele é um mágico! — ответила ей вторая.
— Mago… — прошептала первая…
— El mago! — добавил мой испаноговорящий друг Алехандро.
Похоже, что девушки его поняли правильно… Одна из них приблизилась к моей пациентке и стала трогать её шею… Видимо глазам своим она не поверила… Но убедившись, что всё так и есть на самом деле, она тут же отошла о неё…
— Пора идти дальше… — поторопил нас всех Алехандро.
* * *
Дальше мы пошли в обратную сторону, снова обходя комнаты с прикованными рабами и рабынями… «Гадёныш» подбирал ключи и освобождал пленников.
Правда в одной комнате получилась заминка. Прикованный мальчишка, увидев мелкого бандита с ключами в руках, постарался вжаться в стену, лишь бы оказаться подальше от «гадёныша»…
— Чего это он? — спросил я у Гато.
— Может он думает, что мы его будем… пытать… Или убьём…
— Нет… Похоже, что он не нас боится, а его… — я указал на ключника. — Ты можешь его спросить? Он тебя поймёт?
— Я попробую. А вы пока идите дальше…
* * *
Алехандро, с наскоро одетым освобождённым мальчишкой, догнал нас уже, когда мы выходили на улицу… Там уже собралась большая толпа кое-как одетых бывших пленников. Чтобы они не разбрелись куда попало, кубинцы всё же окружали их… Со стороны было непонятно, то ли они охраняли их, то ли конвоировали…
Гадёныш стоял чуть в стороне. В руках он по-прежнему держал связку с ключами, хотя необходимость в них уже отпала, так как все пленники уже были освобождены и из комнат, и из полуподвальных камер…
Мальчишка которого вывел Алехандро присоединился к группе бывших пленников. Гато подошёл ко мне и тихо сказал почти на ухо:
— А мелкий бандит оказывается садист ещё тот. К тому же очень изобретателен был в своих пытках…
— А чего тогда другие на него так не реагировали.
— Он только на маленьких мальчиках специализировался. А потом их утилизировал…
— Убивал и закапывал?
— Нет. Он их ел… И мясом своих бывших кормил других.
— Кулинар, блин… — мои кулаки инстинктивно сжались…
— Остынь! Я думаю, что тут есть более злые на него люди…
Алехандро что-то шепнул одному из своих бойцов, а сам обратился с длинной речью к освобождённым рабам. Он говорил медленно, тщательно выговаривая слова. И я понял почему… Ангола — страна с португальским языком в качестве государственного, а он им задвинул длинную речь по-испански… И хотя языки похожи. Но всё-таки отличаются. Но, судя по лицам бывших пленников, они его хорошо поняли. Сначала один, что-то сказал, указывая пальцем на мелкого бандита, потом девушка что-то протараторила и тоже указала на него. А потом загомонили все разом…
Гадёныш попытался дёрнуться, но стоящий позади него кубинец тут же схватил его за шиворот.
— Стоп! — скомандовал я, и поднял руку…
Толпа замолчала…
— Амиго! Спроси у них, что они хотят с ним сделать?
Гато стал говорить, заодно жестами иллюстрировал свои слова.
Из толпы пленных вышел мальчишка, тот, кто первым указал на садиста и стал говорить.
— Что он сказал? — спросил я у капитана.
— Он сказал, что бандит заслуживает смерти, но им всё равно, как он умрёт…
— А вот это правильно. Я-то думал, они его прямо здесь на куски порвут. Но вот ведь как. Не такими уж и кровожадными они оказались, эти дикари… Получается, что это я — дикарь.
— Почему, Саша?
— Да я хотел предложить им посадить его на кол, по старой русской традиции.
— У вас так делают?
— Раньше делали… Лет триста-четыреста назад…
— Хочешь возродить традицию?
— Уже нет… Ты его пристрелишь или я?
Алехандро дал команду своим бойцам, и мелкого бандита отвели в сторону, где просто и буднично пристрелили безо всякого пафоса. Ну и ладно… Собаке — собачья смерть…
* * *
Кубинцы подогнали пару грузовиков, а бывшие рабы под их руководством стали перегружать в них вещи из бандитских складов. Погрузка шла довольно бойко… Кажется, пленникам сказали, что они потом смогут взять то, что им понравится из этих вещей.