— Да, блять, точно. Ты собираешься стать мужчиной и перестать позировать? Признаешься, что тоже хочешь ее?
Он смотрит мимо меня на Тейта и Эша, а затем медленно начинает кивать.
— Да, в ней что-то есть. Не уверен, что именно, но думаю, мне стоит это выяснить.
Тейт стонет от этого, но Эш насмехается.
— Что, черт возьми, сейчас происходит? Вы двое — самые большие мужики шлюхи, которых я знаю, и вы собираетесь сдать свои карточки шлюх… в обмен на… что…?
До этого момента меня забавляло, насколько мои друзья слепы, что не видят сокровище прямо у себя под носом, но вот это дерьмо, это уже не пройдет. Я подхожу прямо к лицу Эша и обнажаю зубы.
— На что? Давай, блять, закончи это предложение. Тебе, наверное, не нужен язык, чтобы лечить спортивные травмы, так что давай, расскажи все, что у тебя, в твоей тупой голове, с этой бабочкой.
Он отшатывается назад с обиженным выражением лица, но нет, я назвал ее своей, так что никто больше не сможет задвинуть мою куколку в угол, будь то друг или нет.
Он вытирает рот рукой, а затем качает головой.
— Я просто не понимаю этого, вот и все.
Откидываюсь назад, уже простив его, и ухмыляюсь.
— Врешь, врешь, штаны горят. Если бы ты этого не видел и не чувствовал, она бы не была у тебя под кожей. Тебя просто бесит, что ты что-то чувствуешь к человеку, который разговаривает в ответ. Может, это тебе нужно выйти из клетки, Эш.
Он отводит взгляд от меня, и динь, динь, динь — три из четырех, ребята! Я возвращаюсь к своим липким райским булочкам, сделанным специально для меня самой волшебной девушкой на земле, и откусываю еще одну, глядя на Тейта. Мы все трое смотрим на него в ожидании.
Он опустил голову, но я вижу, как его язык проводит взад-вперед по нижней губе, он так делает, когда напряженно думает над заданием. Пока я жду, что до него дойдет, я жалею Бека и предлагаю ему кастрюлю. Эш оживляется, взглянув на нее, но… прощен, еще не значит забыт, так что просто нет, черт возьми.
— Черт! Да, да, я тоже хочу ее. Я, блять, не знаю почему, но хочу. — Наконец выплевывает Тейт.
Огромная ухмылка расплывается по моему лицу. Мне нравится, когда мы все на одной волне. Что касается того, что все мы хотим одну и ту же девушку? Ну, в моем мире делиться — значит заботиться.
— Ладно, кискозавры, игра началась! Пусть победит сильнейший.
САВИ
Сижу на уроке экономики и пытаюсь усвоить лекцию профессора, но ничего из того, что он говорит, не цепляет. Все, что я слышу, это дерьмовые вещи, которые Тейт и другие говорили обо мне. Это крутится в моем мозгу, как зацикленная карусель, с которой я не могу сойти. В этой боли я виню только себя. Я знала, я знала, что для меня лучше! Я знала, что все это не реально, но слышать, как они говорят это вслух, так пренебрежительно, так небрежно, гораздо больнее, чем я думала.
В любом случае, это не имеет значения. Лучше пусть это закончится сейчас, чем через месяц, когда я действительно привяжусь ко всем им. Мне нужно выбросить их из головы и сосредоточиться на том, чтобы снова раствориться в своей маленькой жизни. Постараться насладиться тем временем, которое у меня осталось в университете, пока я не сменю…
Дверь в класс хлопает, эхо разносится по аудитории с грохотом, который заставляет меня подпрыгнуть на своем месте. Все головы поворачиваются в ту сторону, и я подавляю стон, когда Джуд входит, прерывая лекцию. Он останавливается, посылает бойкий привет профессору, а затем сканирует места, пока не находит меня. Этот идиот одел огромные очки, которые немного похожи на мои. На одном плече у него большая набитая сумка, а в руке блокнот и ручка, на лице широкая ухмылка, и он направляется к лестнице, которая приведет его к тому месту, где сижу я.
— Мистер Диксон! Могу ли я вам чем-то помочь? — кричит профессор, его голос наполнен раздражением.
Джуд просто машет рукой за спиной и продолжает идти в мою сторону.
— Нет, спасибо, сэр! Я здесь только для того, чтобы протестить ваш класс.
Мой профессор выглядит разъяренным, и я удивляюсь, когда он не приказывает Джуду выйти, а просто продолжает лекцию. Я еще глубже погружаюсь в свое кресло, пока все студенты следят за Джудом, пока он не опускается на сиденье рядом со мной, оставляя за собой шлейф катастрофы. Массивная сумка на его плече сбивает ноутбуки и книги как минимум с трех парт, пока он пытается протиснуться по проходу, чтобы добраться до меня.
— Что ты здесь делаешь? — шиплю я на него, глядя прямо перед собой.
— Извини, я опоздал. Пришлось потратить целую вечность, чтобы найти тебя. Пришлось заплатить в регистратуре, чтобы получить твое расписание. Я не знал, что у тебя двойная специализация. Это мозговая сила нового уровня, куколка.
Отказываюсь смотреть на него и изо всех сил, стараюсь не обращать внимания на его шарканье рядом со мной, но трудно игнорировать пушистое одеяло, накинутое на тебя. Откидываю ткань и, наконец, смотрю на него, чтобы одарить его своим лучшим взглядом.
— Что это? — выплевываю сквозь стиснутые зубы.
Он гладит розовое одеяло, как домашнее животное.
— Это Snuggly! — наполовину одеяло, наполовину толстовка, — говорит он мне с восторженной улыбкой. — Я знаю, как сильно ты любишь тепло, поэтому я заказал тебе одно, но, детка, оно достаточно большое, чтобы поделиться.
Запихиваю одеяло вниз, к своим ногам.
— Тебе нужно уйти, Джуд. Ты срываешь занятия и меня выгонят.
— Хм, не могу, куколка. Мне нужно попросить прощения. В любом случае, ты всегда приносишь мне закуски, так что я хочу отплатить тебе тем же.
Стараюсь больше не смотреть на него, но потом я жонглирую своим ноутбуком, когда он пытается отодвинуть его, чтобы освободить место для… ведра с жареной курицей? А затем коробки с пиццей, за которой быстро следует банка с мороженым, которое тает и вытекает из-под крышки.
— Я не был уверен, что тебе нравится, поэтому я просто взял…
— Мисс Сент-Джеймс!
Я просто вскакиваю на ноги с пылающим красным лицом, кричу:
— Пошли! Простите, сэр! — и начинаю запихивать свои вещи в сумку.
Джуд подскакивает за мной, передает растаявшее мороженое другому недоумевающему ученику, забирает одеяло, коробку с пиццей, ведро с курицей и торопится за мной, пока я практически бегу по лестнице к выходу.
Он громко кричит «Спасибо за аудит!», когда дверь закрывается за нами с очередным грохотом.
Со злостью шагаю в конец коридора, а затем поворачиваюсь, чтобы дать ему по рукам, но подавляю свою ярость, когда вижу нервное выражение его лица. Я никогда раньше не видела Джуда нервным, и этого достаточно, чтобы выпустить ветер из моих парусов.
— Не злись, Сави, пожалуйста? Я знал, что ты не станешь со мной разговаривать, если я не устрою засаду. Я хотел пригласить тебя на обед и попытаться все объяснить, но боялся, что ты не согласишься пойти со мной, поэтому принес обед тебе.
Снимаю очки и потираю уставшие глаза — жертва недосыпания и большого количества слез накануне вечером. Надеваю их обратно и качаю головой.
— Пойдем. Здесь внизу есть уголок.
Вижу, как его золотые глаза загораются за фальшивыми очками, заставляя меня нахмуриться, и снова тускнеют, когда я снимаю их с его лица, но он следует за мной в уголок со скамейкой под большим витражным окном. Мы садимся, но я качаю головой, когда он пытается передать мне ведро с курицей.
— Просто скажи мне то, что хочешь сказать, Джуд. Никакой курицы, никаких шуток и никаких безумных предложений о сексе. Я устала и мне больно. Я не хочу больше видеть ни тебя, ни других.
Он медленно кивает, опустив голову, нервно теребя несколько своих колец. Это так странно. Джуд никогда не нервничает и никогда не выглядит таким неуверенным, как сейчас. Это заставляет меня немного волноваться о том, что он собирается сказать.
— Детка… Сави…
Когда он снова сбивается, не находя слов, мой желудок подпрыгивает от беспокойства. Это совсем на него не похоже, поэтому я хватаю его за руку и сжимаю ее.