Качаю головой и хватаю сумки, доставая ключ, который Тейт вернул мне сегодня утром. Это не навсегда. Мне нужно всего пару недель, чтобы найти новое место, а потом все эти вещи переедут со мной. Мы с водителем заносим все вещи в мою пустую комнату, я даю ему чаевые и благодарю за помощь. Это был долгий день покупок, но я все равно сразу же погружаюсь в дела, желая устроиться в собственном пространстве, чтобы завтра вернуться к своей обычной рутине занятий и работы.
Разрываю упаковки купленных комплектов постельного белья и срываю бирки с полотенец, а затем несу их и большую часть кухонных принадлежностей вниз, чтобы сложить их и включить стирку, а затем мчусь наверх, чтобы начать распаковывать все остальное. Через несколько часов моя кровать застелена свежими простынями и завалена подушками, а большая часть одежды уже развешана или убрана в пластиковые органайзеры, которые я купила.
Сижу на полу в новых, только что выстиранных штанах для сна, на которых нарисованы дремлющие мультяшные ленивцы, и бормочу множество злостных проклятий, в окруженнии деревянных реек, металлических скоб и множества странных винтов и дюбелей, пытаясь разобраться в инструкции по сборке дешевого студенческого стола, купленного в Target. Можно подумать, что это модель атомной электростанции, сделанная инженером-садистом, настолько сложными они сделали инструкции. Изображение счастливой женщины на коробке, стоящей рядом с готовой партой, дразнит меня, утверждая, что я могу собрать эту вещь без каких-либо инструментов, кроме шестигранного ключа, входящего в комплект, но я уже думаю, что пила и отбойный молоток пригодились бы, когда глубокий голос заставляет меня практически подпрыгнуть.
— Какого черта ты делаешь?
АШЕР
Как только я вхожу в дом после занятий, я знаю, что она здесь. В доме уже пахнет по-другому. Чувствую запах ванили с персиковым оттенком. Стою в прихожей, вдыхая его несколько мгновений, а потом хмурюсь, когда понимаю, что делаю. Поверьте, я вообще не знаю, что, черт возьми, делаю. Эта девушка впилась мне в душу до такой степени, что она была первой, о ком я подумал, открыв глаза сегодня утром.
Не могу перестать видеть ее лицо, ее глаза, ее отказ от борьбы той ночью, когда у нее случился анафилактический шок. Сожаление, которое я увидел, когда она провела по моим губам своими холодными пальцами, преследует меня. Я хочу знать, о чем она сожалеет и почему мне кажется, что это было связано со мной. Я не знаю ее, а она, блядь, не знает меня, так о чем она может сожалеть? Черт, мне нужно выкинуть это дерьмо из головы.
Швыряю сумку на стойку в кухне и замечаю, что раковина заполнена посудой для выпечки, отчего мой хмурый взгляд становится еще глубже. Я даже не могу, блять, пожаловаться. Я был полностью согласен, чтобы она осталась с нами, когда мы узнали, что ее квартира взорвалась. Но что еще мне оставалось? Эта цыпочка чуть не умерла, черт возьми, и она была практически без сознания на заднем сиденье, когда мы узнали. Я же не мог сказать "нет" и бросить ее в отеле. Запускаю руку в волосы и злобно дергаю за черные пряди.
Мне нужно пойти в "Маску" и на несколько часов отдаться "Бабочке". В моей голове есть только одна девушка, которой разрешено там жить, и это не книжный червь наверху в моем доме. Я даже не видел Бабочку в эти выходные, так как мы с Бекком были няньками, пока Тейт и Джуд были на выездной игре.
— Ублюдочный кусок дерьма!
Слабо, но я уловил бессвязное ругательство в ее сладком… черт… ее голосе, доносящемся сверху. Еще несколько ругательств долетают до меня, и я не могу побороть глупую ухмылку, которая появляется на моем лице. Сави обычно такая сдержанная, почти закрытая, поэтому, услышав, как она ругается и проклинает кого-то или что-то, я направляюсь к лестнице, чтобы посмотреть, что ее так взбесило. Хмурюсь, поднимаясь по ступенькам. В те первые несколько раз, когда она была здесь, я был единственным, кто раздражал ее, но потом, в ночь метели, в ней что-то изменилось, и она перестала бояться или пугаться меня, и я увидел, как она немного выпустила когти. Эта девушка так чертовски многослойна, и это бесит меня до предела, я хочу содрать каждый слой, чтобы увидеть, что она скрывает под ними.
Подхожу к ее открытой двери, прислоняюсь плечом к дверному косяку и смотрю, как она ругается и спорит с огромным листом инструкций. Мне приходится прикусить губу, чтобы не рассмеяться, когда она переворачивает лист вверх ногами, а потом набок, бормоча что-то про отбойный молоток сосущий член.
Пока она возится с инструкциями, я осматриваю то, что раньше было моим гребаным домашним спортзалом. На двуспальной кровати, которую Тейт настоял заказать для нее, уже не просто голый матрас. Она застелена толстым пуховым одеялом нежно-голубого цвета ее глаз, и на ней достаточно причудливых подушек, чтобы в них потеряться. У нее два пластиковых комода, и я вижу, что они заполнены одеждой, а в углу стоит дешевый студенческий стул. На одном из комодов стоит открытый Macbook, рядом с ним — электронная книжка, а на другом — свеча в банке, от которой исходит ванильный аромат, который я почувствовал. Это еще не полностью обжитая комната, но уже близко к этому, и от вида ее вещей в моем пространстве у меня стягивает кожу. Наконец я сжалился над ней, но мои слова звучат скорее лающе, чем доброжелательно.
— Какого черта ты делаешь?
Она отшатывается и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, заставляя странный пучок своих длинных шелковистых темных волос подпрыгивать и раскачиваться. Вхожу в комнату и выхватываю у нее из рук инструкцию, складывая ее до удобного размера. Она издает разочарованный стон и резко падает на ковер. Стараюсь не обращать внимания на то, как футболка на ней, идеально обтягивает ее груди, когда они подпрыгивают.
— Твои родители водители грузовиков или работники доков?
Она приоткрывает один глаз и смотрит на меня с вопросом, что за хрень.
— Потому что ты ругаешься как один из них, — говорю ей с ухмылкой, а ее лицо искажается в демоническом оскале. — Что? Что означает этот взгляд? — спрашиваю, забавляясь тем, как грозно она пытается смотреть на меня, и из нее вырывается еще один разочарованный стон.
— Тебе не нравится, что я ругаюсь, поэтому вместо этого я смотрю на тебя ублюдочным взглядом.
Поднимаю инструкцию вверх, скрывая ухмылку, которую она вызывает. Не хочу признавать, но эта версия книжного червя мне нравится больше, чем та заикающаяся и краснолицая, которую я встретил.
— Давай, я помогу тебе все собрать. Совет — лучше читать английскую версию.
Сави натягивает очки на нос средним пальцем, когда садится, не разрывая зрительного контакта, и на этот раз я не могу не рассмеяться вслух. Мы начинаем собирать стол. Она держит доски, пока я прикрепляю кронштейны.
— Итак, похоже, тебе удалось заменить большую часть своих вещей сегодня.
Ее очки снова сползли на нос, и ее голубые глаза смотрят на меня с настороженным, защищающимся взглядом.
— Остынь, Эш. Я не останусь. Мне просто нужно пару недель, чтобы найти новой дом, а потом все эти вещи исчезнут. Но я ценю то, что вы все позволили мне временно остаться здесь.
Затягиваю винт и заставляю себя не сказать ей, что она может оставаться столько, сколько нужно, когда она тянется мимо меня за другой частью, и я чувствую запах персиков. Ее запах, смешанный с ароматом ванильной свечи, заставляет мой рот захотеть попробовать персики и сливки, и мой член возбуждается. Черт, этого не будет.