И вот так, все мои стены, все мои щиты рушатся, и я полностью влюбляюсь в Джуда Диксона, и показываю ему это единственным способом, на который у меня хватает смелости. Целую его так, словно он — воздух, которым мне нужно дышать. Тяну за его футболку, пока он не срывает ее через голову, а я прижимаюсь к его твердому телу. Он чувствует это, чувствует срочность, потребность во мне и переворачивает меня на спину, снимая одежду с моего тела. Его треники падают на пол, и он смотрит на меня горячими напряженными глазами, сжимая в кулаке свой красивый, толстый, пронзенный пирсингом член. Я снова хочу его в рот, но еще больше хочу его внутри себя, поэтому тянусь к нему и тяну его вниз, пока он не становится на колени между моих раздвинутых ног. Тянусь вниз и провожу двумя пальцами по своей киске, а затем подношу их, блестящие от моей потребности, к его рту. Он посасывает их с животным стоном, а затем хватает меня за колени и раздвигает мои ноги еще шире.
— Я собираюсь трахать тебя без презерватива, детка. Мне нужно почувствовать каждый гребаный дюйм этой красивой розовой киски. — Он проводит своей налитой головкой по моим складочкам, и я приподнимаю бедра, уже готовая к тому, чтобы он был внутри меня. — Ты будешь смотреть, детка. Ты будешь смотреть, как хорошо твоя киска принимает мой член. Как она всасывает и захватывает его.
Ожидаю, что он ворвется в меня сильно, но он удивляет и дразнит меня по одному дюйму за раз. Входит в меня медленно, сводя меня с ума, постепенно растягивая меня. Каждый из его пирсингов трется о мои нежные стенки, вызывая ощущения, которые заставляют меня выгибать спину и хныкать, требуя большего, пока он, наконец, не погружается по самые яйца. Мои глаза открываются, когда он замирает внутри меня, и когда мой взгляд встречается с его, я вижу, как сильно он сдерживает зверя. Он оскаливает зубы.
— Моя… эта киска моя… эти сиськи мои… каждая часть тебя, все, что ты есть, блять, мое, и тебе лучше не забывать об этом.
А потом он уничтожает меня. Он выходит, не до конца, а затем входит в меня мощным толчком. Снова и снова, все быстрее, пока это не превращается в устойчивый ритм, и мы оба не покрываемся блестками пота. Мои бедра качаются, встречая каждый его толчок, а когда он переводит руки с моих бедер на задницу и приподнимает меня, его член и пирсинг попадают в волшебное место внутри меня, заставляя меня кричать о нем.
— Джуд! Сильнее, сильнее, не останавливайся!
Он трахает меня так, будто собирается разломить на две части, и я просто умоляю о большем, когда мой канал пульсирует и сжимает его толщину.
— Скажи это, куколка. Скажи мне, блять, кому ты принадлежишь!
Мой голос звучит грубо и надломлено, когда оргазм настигает меня.
— Тебе! Я твоя!
Он не перестает трахать меня на волнах, и это продолжается до тех пор, пока я едва могу дышать. Я лежу лужицей на кровати, когда он вытаскивает из меня свой член.
— Мне нужно вылизать тебя, детка. Мне нужен твой медовый крем на языке. — Он говорит, двигаясь вниз, чтобы лизать и сосать мой пульсирующий клитор, отправляя меня снова в полет.
Я едва в сознании, когда он отстраняется, мои соки покрывают его губы и подбородок. Он переворачивает меня, как куклу, которой он меня называет, и приказывает:
— Вверх! Руки на изголовье.
Заставляю свои дрожащие конечности двигаться, пока не ухватываюсь за изголовье спиной к нему и задницей в воздухе. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть через плечо на его сверкающее тело: его мышцы пульсируют, а член истекает спермой. Его пальцы скользят по моей спине, взгляд следует за ними, пока он не добирается до моей задницы, а затем он… шлепает меня! Мой клитор наполняется еще большим влажным жаром, он сильно сжимается, и я потрясена тем, что хочу, чтобы он сделал это снова. Отталкиваюсь от его руки, которая успокаивает боль, и он вознаграждает меня, шлепая по другой ягодице. Я стону в агонии от того, как чертовски хорошо эта боль сочетается с удовольствием, которое прокатывается по моему телу.
— Это моя гребаная задница, куколка, и однажды, скоро, я буду трахать эту твою тугую дырочку, пока один из моих братьев будет трахать твою киску, и ты будешь умолять нас никогда не останавливаться.
Его грудь ударяется о мою спину, его колени еще больше раздвигают мои, он наматывает мои волосы на кулак и оттягивает мою голову назад, чтобы добраться до моего рта.
— Ты чувствуешь, как сильно ты хочешь этот член на своих губах, детка?
Его рот врезается в мой, и мой вкус только усиливает все, когда он выпрямляется и снова врезается в меня. Запустив одну руку в мои волосы, а другой крепко обхватив мою шею, Джуд использует мое тело, мою киску, как животное. Он входит в меня так сильно и так глубоко, что я чувствую его в своем лоне. Все во мне напрягается, сжимается, пульсирует, когда влага пропитывает мои бедра.
— Правильно, детка, кончай на мой член, пропитай меня своим удовольствием. Будь моей маленькой грязной куколкой и высасывай из меня сперму, — ворчит он мне в уши и кусает за шею.
Боль, смешанная с удовольствием, заставляет меня взрываться и выкрикивать его имя, я сильно толкаюсь бедрами назад, чтобы принять его еще глубже, желая ощутить каждый дюйм его тела и как он разрушает меня. С последним сильным ударом он дергается и утолщается внутри меня и с криком "МОЯ!" кончает.
Моя голова прижата к изголовью, и я пытаюсь пропустить воздух через горло, но он оттягивает меня назад за волосы, пока я не буду вынуждена встретиться с ним взглядом. То, что я там вижу, крадет у меня те крохи воздуха, которые мне удалось глотнуть, и он снова шепчет, но на этот раз от всего сердца:
— МОЯ.
ТЕЙТ
Перекрываю кран, когда пузырьки в глубокой ванне с гидромассажем грозят перелиться на пол. Осматриваю комнату и киваю на зажженные свечи и дымящуюся чашку чая, стоящую на маленьком столике рядом с ванной. Все идеально, теперь нужно только, чтобы Сави пришла и насладилась этим.
Она была свободна большую часть недели. Финал тяжело прошел для всех нас, но теперь, когда все закончилось, я хотел сделать для нее что-то особенное. Для меня важно показать ей — я не зря сказал, что мы настоящие. Я вижу, что она строит с Джудом, а теперь и с Беком, и я хочу, чтобы у нас тоже так было. Я ломал голову над тем, что могу сделать для нее, чтобы она увидела, что я стараюсь, и придумал идеальный подарок. Заказал полный комплект всех ее любимых классических книг, которые она потеряла во время пожара, и не могу дождаться, когда они приедут. Но я хотел сделать что-то более интимное, поэтому ванна с пеной все, что я смог придумать.
Выхожу из своей комнаты и иду к ее. Дверь открыта, и я стою и смотрю ей в спину, пока она несколько минут печатает на ноутбуке за своим столом, прежде чем прочистить горло. Она оглядывается через плечо и улыбается мне самой милой улыбкой.
— Привет, как дела?
Мои ноги несут меня через всю комнату, я поворачиваю ее стул так, чтобы она оказалась лицом ко мне, и беру ее лицо в свои руки.
— Как ты себя чувствуешь? Ты казалась немного не в себе последнюю неделю.
Розовый румянец окрашивает ее щеки, когда она отводит глаза от моих, и прикусывает губу.
— Да, это как бы приходит с женщиной. Прости.
Провожу большим пальцем по ее скуле и чувствую себя идиотом. Я даже не думал о том, что у нее могут быть месячные. Это что-то, о чем я должен помнить в будущем. Я не знаю многого о том, через что проходят женщины в течение недели, но, кажется, слышал, что шоколад необходим, так что не забуду запастись чем-нибудь вкусненьким в следующем месяце для нее.
— У тебя… закончились…
Она тихонько смеется и смотрит на меня.
— Да, все чисто.
— Круто, так у тебя сейчас есть немного свободного времени? Я… эм, я хотел… я сделал тебе… черт, почему это так трудно?
Сави с небольшой улыбкой поднимается на ноги и берет меня за руку.
— Я сейчас свободна. Что ты хочешь сделать?
Беру ее за руку и вытаскиваю из ее комнаты в свою, закрываю дверь и веду ее в ванную. Ее брови удивленно вскидываются, когда она видит полную ванну с пеной и свечами.