(На экране возникли фотографии жёлтых ломких страниц – покрытых вязью букв неизвестного алфавита. Впрочем, от латинского или русского он мало чем отличался. Но спустя пару секунд, дав им оценить масштабы работы, Мать вывела на экран сразу перевод: «Заседание 1097. Слушали доклад Гворха, постановили: утилизировать Глон Паулу, как сеющую смуту и разброд. И утилизировать и обеих её дочерей, как генетических мутанток. Нам трёхглазье и одноручье явно в выживании не помогут!»)
– И как же они их «утилизировали»?
– А очень просто. Сбрасывали в одну из глубоких выгребных ям. Из которых, после высыхания массы, добывали компост. В который добавляли дождевых червей, превращавших фекальные массы в перегной. Годный для использования в теплицах и оранжереях.
– Что, прямо живых сбрасывали?! – Пола от основной мысли рассуждения о «компосте» не отвлекли.
– Насколько могу судить, особо провинившихся – да. Связанных.
На это Пол не нашёл что сказать, но по побледневшему лицу Джо понял, что напарник… Впечатлён.
Мать продолжила:
– Дальше мы видим в их постановлениях и решениях тот же жёсткий тоталитаризм, то же беспощадное уничтожение недовольных их политикой, и генетических уродцев и мутантов. Но!
Теперь отбор производился так, чтоб оставлять в живых самых низкорослых и могучих! А поскольку первоначально спасшихся было двести восемьдесят, и уже в подземельях народилось сто сорок шесть, и было оставлено в живых за эти тридцать лет сорок пять нормальных младенцев, вырождение им пока не грозило. Поскольку смертность среди молодых сектантов была невысока – молодые же и здоровые!
Через сорок девять лет после спуска секты под землю, случилось то самое. И все их «жертвы и лишения» оказались не напрасны – колония как раз наладила более-менее сносный быт. Без торговли или обмена информацией с внешним Миром.
Вот тогда-то это и случилось. (Ну, я рассказываю вам только суть, в сокращении, и опуская скучные и не имеющие отношения к делу, факты!) Главный тогдашний учёный, некто Хойзинга, собрал всех на общее собрание, поскольку как раз высекли зал, способный за раз вместить всех взрослых членов Колонии, и провозгласил.
Декларацию «неподъёма». Ну, условно она так называлась. (На экране вновь возник Документ – уже написанный крупными и витиевато выглядевшими буквами: похоже, тот, кто его писал, осознавал – ну, или ему объяснили! – важность этой «Декларации».
«Мы провозглашаем абсолютно верной и единственно приемлемой доктрину вечного проживания в недрах нашей планеты, на глубине не менее километра. Любой, кто попытается возражать словом или делом – подлежит немедленной смерти через удушение. Тот, кто попытается сбежать на поверхность, никогда не может быть принят обратно. Тот, кто…» Джо не успел дочитать, как Мать переключила на следующую страницу, где перечисление запретов и репрессий за их нарушение продолжилось.)
Но Джо он всё равно не мог не напомнить себе, что за сухими казёнными формулировками – человеческие жизни. Загубленные, искалеченные судьбы. Кровавые разборки и подавление бунтов. Смерть неугодных и недовольных. Отрезанные решётками пути к бегству наружу – к выжившим там собратьям.
И хоть сами карлики сейчас казались только пародией на человека, карикатурной и смешной, ничего смешного в их жизни и становлении «государственности» не было и в помине…
– А суть – проста. – Мать, как всегда, увидев, что Пол начал зевать, поторопилась пояснить, – Никогда и ни при каких обстоятельствах этот народ, оказавшийся «самым мудрым и дальновидным, и возглавляемый самыми мудрыми учёными», не должен выбираться на поверхность. Иначе все погибнут! Поскольку демоны стремления к лучшей жизни вновь разделят всё Общество на кланы и касты, и это приведёт к возникновению конфликтов. И – новой войне! Возможно, уже – последней. Фатальной. Далее религия, навязанная покойной Матроной Меркель, провозглашалась единственно истинной и верной, но! В трактовке Конклава учёных.
И под давлением ярых почитателей этой религии, и соратников учёных, все – проголосовали. Вот: Протокол этого самого собрания.
На центральном экране снова возник древний, пожелтевший и покоробленный, манускрипт. Большая часть которого была покрыта не текстом, а подписями.
– Всего этих подписей двести восемьдесят две – то есть, столько, сколько имелось в Колонии на тот момент взрослых членов, включая и женщин. И не нужно чесать в затылке, думая, как это такая хилая на вид бумажка сохранилась, как и все прочие, во влажном микроклимате подземелья семь тысяч лет.