Память о былых угрозах до сих пор продолжает тревожить граждан Росуэлла, которые стати участниками тех событий. Это обстоятельство заставило их выступать за то, чтобы правительство предало огласке то, что действительно произошло в Росуэлле. Откликаясь на озабоченность своих избирателей и искренний интерес широкой общественности к событиям 1947 года, член палаты представителей США Стивен Шиф от республиканской партии (штат Нью-Мексико) запросил по этому поводу Вашингтон. «В конце 1993 года я стал получать письма как от граждан штата Нью-Мексико, так и от людей за его пределами. Они заинтересовались происшествием в Росуэлле и выражали общее мнение по поводу того, что правительство не проявило желания объяснить, что на самом деле произошло в 1947 году. Авторы писем просили меня обеспечить предоставление информации».
Первым делом Шиф подготовил обзор просьб и направил его в министерство обороны США, а также в ряд Других учреждений, считая, что он имеет дело с рутинным вопросом и получит простые объяснения. Однако, к удивлению конгрессмена, он получил письмо от полковника ВВС, в котором скупо сообщалось, что он направил его запрос в Национальный архив. Шиф был возмущен этим ответом и расценил его как неуважение к запросу члена конгресса, так как обычно правительственные учреждения с готовностью откликались на подобные просьбы, а не занимались «спихотехникой». В раздражении он написал второе письмо в министерство обороны, спрашивая: «Вы что считаете, что именно так нужно отвечать на просьбы о предоставлении информации: просто переправить запрос в другое учреждение без какого-либо объяснения и без предложения помощи?» После этого он получил ответ в письме специального помощника министра обороны, в котором вежливо повторялось содержание первой отписки: «Мы направляем вашу просьбу в Национальный архив».
Пораженный конгрессмен связался с Национальным архивом, руководство которого ответило, что у них нет никакой информации о происшествии в Росуэлле. В то же время в письме говорилось, что в Национальный архив уже много раз обращались с запросами о событиях в Росуэлле.
Но Шифа не обескуражило то, что он расценил как необычную отписку. «Мне показалось, что меня водят за нос! Я подумал и решил, что, когда министерство обороны направило мою просьбу в Национальный архив, военные прекрасно знали, что в Национальном архиве нет никакой информации на этот счет. Поэтому они достигли лишь того, чтобы сорвать мои попытки получить ответы. Тогда в начале 1994 года я встретился с работниками Генерального управления по отчетности. Я им рассказал о проблеме, возникшей в моих отношениях с министерством обороны, и о том, что меня, по сути, загнали в угол. Я спросил их, не могут ли они чем-нибудь нам помочь, и передал дело в их руки».
Любопытство Шифа подогрела невежливость Пентагона. Он не верил в маленьких зеленых человечков и летающие тарелки, но считал, что так нельзя поступать в условиях демократии. «Мы не собираемся проводить реконструкцию событий в Росуэлле, так как, вам хорошо известно, что это дело почти пятидесятилетней давности и пытаться восстановить все его детали невозможно. Вопрос сводится к правительственным бумагам и к тому, чтобы предоставить в распоряжение общественности любые документы, которые еще существуют…если таковые имеются… касающиеся событий в Росуэлле, чтобы люди могли сами составить свое мнение по этому поводу. Я обсудил этот вопрос с ГУО, так что это вовсе не охота за летающими тарелками». Инициатива Шифа, напор рядовых заинтересованных людей, а также групп давления от сторонников НЛО заставили ВВС подготовить свой доклад по Росуэллу. Этот доклад был опубликован осенью 1994 года, и Шиф читал его с большим интересом и растущим недоверием. «Военно-воздушные силы существенным образом изменили свою позицию в этом докладе по сравнению со своим объяснением 1947 года, — заметил Шиф. — Хотя они по-прежнему заявляют, что разбился воздушный шар, они совершенно изменили объяснение относительно характера этого шара. Самое первое объяснение гласило, что это — "летающий диск"… Теперь мы бы сказали "летающая тарелка". Через восемь часов ВВС поменяли объяснение, заявив, что это — воздушный шар, и они держались за это объяснение более сорока лет. Они поменяли это объяснение еще раз в новом докладе. Сказали, что, хотя это был воздушный шар, он представлял собой строго засекреченный прибор, предназначенный для выяснения, проводит ли Советский Союз испытания ядерного оружия в атмосфере. Мне кажется, что последнее объяснение может быть подлинным».