Когда В.М. попал с язвой желудка в больницу, в числе прочего мы передали ему, кто что счел нужным — я, например, кипятильник. Когда после выхода из больницы он появился на работе и стал рассказывать о пережитом, он в частности, произнес: «Леня, я был большой человек на этаже. Ко мне ходили — у меня был кипятильник». Впрочем, это не про ВЭИ, а про советскую бесплатную медицину.
Как-то раз сотрудники В.М. и Л.А. изображали самописец. Надо было отловить момент фазового перехода в системе Ir-La (или Ir-Се?). Сделали 1 г проволочку, насытили ее с поверхности La и начали ме-е-едленно греть ее пропусканием тока. При фазовом переходе скачком меняются многие параметры (например, сопротивление и коэффициент излучения), из-за этого должна прыгать температура, а из-за этого… словом, сложна жизнь. Но выглядела она в данном конкретном случае просто — сотрудник В.М. глядел на часы и прибор и раз в десять секунд называл число, а сотрудник Л.А. записывал. «Беломор» им в зубы вставляли коллеги раз в пол-часа. Длилось это героическое уродство не 70 лет, как некоторое другое, а три часа.
Но и результат был скромнее — заметила бы С. сдержанно.
В любой организации есть вычислительная техника. В нашей лавочке тоже. Была у нас — уже в эпоху ЕС и в эпоху персоналок PC машина — страшно сказать — БЭСМ-6. Однажды на ней случился пожар. Официальная теория — крысы перегрызли кабель. Начальника машины тем не менее наказали — послали на 2 недели убирать картошку в совхоз. Вот и убирал со мной на соседней грядке картошку страшно сказать — аж начальник БЭСМ-6, злой как собака. Виновный в том, что крысы что-то перегрызли… или во время ночного дежурства, совмещая работу и отдых, сотрудники увлеклись сексом и не погасили сигарету? Или крысы увлеклись и не погасили…
Вот история для контраста. Однажды сотрудник Л.А. зашел в соседнюю лабораторию и увидел на столе сотрудника Я.Л. калькулятор НР-57, который лежал и вычислял что-то по программе (в эту модель программы могли вводиться с магнитных карт), красные цифры в окошке так и мелькали. Он в изумлении остановился. Я.Л. заметил ступор, ухмыльнулся и произнес — «Такая маленькая и такая самостоятельная, да?» Сэй-Сенагон бы не удивилась самостоятельному поведению маленького — с ладонь — калькулятора. Крыса или мышь еще меньше — сказала бы она — а ведут себя самостоятельно.
Тот же Я.Л. однажды поспорил с сотрудником В.К. на бутылку, что некое дифуравнение имеет решение. Взял бумагу, ручку… и через пол-часа оппонент понял, что может идти за бутылкой. Пошел, через некоторое время вернулся с нею и гордо сообщил, что только что выиграл спор на бутылку у сотрудника Ю.С. …
Нет. На этот раз вы не угадали. С сотрудником Ю.С. он спорил НЕ на это уравнение. Жизнь все-таки скучнее театра — прокомментировала бы С.
В. К. вообще соображал быстро. Когда в России начались новые времена, он ушел из ВЭИ и создал фирму, которая ввозила продукты из Европы. Попутно он брал деньги у друзей, бывших сослуживцев и прочих желающих под процент. Что для России странно — не украл. И что для России тех лет звучит вообще неправ доподобно — вернул после дефолта! Когда могучие банки не выполняли своих обязательств.
С другой стороны, Я.Л. был свойственен научный подход к жизни. Вот пример. В студенческие времена он побывал в стройотряде, который внес вклад в гидромелиорацию СССР — а именно, построил плотину на некой речушке. И как-то раз вечером он и его соученики, сидя у костра, задумались над проблемой: за какое время их отряд смог бы наложить эту плотину и налить соответствующее озеро. Как вы понимаете, Я.Л. решил эту задачу. Я имею в виду — теоретически, дорогая С.
Вы договорились с каким-то предприятием, что вам что-то там продадут. Надо печатать гарантийное письмо. Просим поставить и оплату гарантируем. Сколько экземпляров письма печатать? Ит из э вери сложный квестчен. Одним словом — квестчен всем квестченам квестчен. Один экземпляр — в адрес. Один экземпляр — себе. В ДЕЛО. Дальше ситуация усложняется. Суть ее в том, что на каждом письме должно быть сколько-то виз; постановка визы есть Административный Акт. Замечу, что существенной частью советской — а ныне российской — системы являлась «раздача престижа». Что вообще в обществе циркулирует, как кровь в сосудах? Нефть, электроэнергия, зерно, сталь, цемент, престиж. Большой начальник раздает престиж маленьким. Они его поддерживают, отчасти из благодарности, но больше — в надежде на дальнейшие раздачи. Форма раздачи — не зерно в вагонах, сталь в катанках и полосах, а — право на постановку виз. Или более престижное право — право на взятие экземпляра. Так вот, право на постановку визы имели многие (прямой начальник, следующий начальник, плановый отдел, финансовый отдел, бухгалтерия отдела, бухгалтерия института), а вот право брать себе копию имели не все, а хотели иметь все. Интересно, что естественный и естественно неограниченный аппетит умерялся сознанием того, что больше пяти экземпляров машинка не печатает, а требовать печатать «две закладки» ни у кого язык не поворачивался. Короче, они требовали, мы выли, что «нет экземпляров», и как-то это уравновешивалось. Так и жили. Печатали, сколько лезло в машинку, а потом шли и выли…