Мои глаза полезли на лоб.
– А напомни ка мне, Никиточка, во сколько мы должны были встретиться?
Его плечи дрогнули, но он не повернулся, а продолжал помогать маме накладывать еду по тарелкам.
– В пять, – кратко и спокойно ответил он.
– Ааааа, тренировка была очень долго, – протянула я куда-то в воздух, придумывая про себя план, как я буду медленно убивать Власенко.
Мы сели за стол и принялись за ужин. За столом воцарилось молчание, а между нами с Никитой чувствовалось напряжение. Мама ощутив перемену настроения решила разбавить тишину.
– Леша так вырос. Это брат Дианы, – пояснила она Никите, – он сегодня заезжал к ней в школу, вы могли даже увидеться.
– Брат? Красивый, наверное, и высокий? – спрашивал то ли у меня то ли у мамы Власенко.
– Да, это он, а еще Леша - профессиональный баскетболист, – с восхищением продолжила рассказ мама.
Никита уставился в свою тарелку. Прожевав кусочек мяса, он ответил ей: – я тоже люблю баскетбол. Жаль, что мы с ним не увиделись, наверняка у нас много общего, – уже посмотрев пристально на меня, закончил он.
Есть больше не хотелось, встав из-за стола, позвала Власенко за собой в комнату.
– Уже? А как же сладкое? – с разочарованием сказала мама.
Я нагнулась и поцеловала ее в щеку.
– Мы немного позанимаемся и придем на сладкое, а ты поставь пока чайник.
Она сразу расцвела.
– Хорошо, вы не торопитесь только, – она мне подмигнула.
Стоп. Она мне подмигнула?! Эту женщину не проведешь. Но для начала мне предстояло разобраться с Власенко.
Зайдя вслед за ним, я закрыла дверь в свою комнату. Однако мою уверенность сбил дурацкий плакат. Да-да, тот самый, его плакат, который висел в центре комнаты, на который теперь с улыбкой до ушей пялился Никита.
– Все таки не сняла, – поднимая брови вверх, он смотрел на меня.
Какая вообще может идти речь о серьезности, когда на тебя пялится самодовольный красавчик. Я решила не поддаваться соблазну этой улыбки.
– Ты зачем пришел? Сомневаюсь, что по поводу лабораторной работы.
Но Власенко решил не отступать.
– Говоришь, мама повесила. Так может я спрошу у нее? Виктория...
Я потянула Власенко за руку.
– Только попробуй и сюда приедет судмедэксперт снимать показание с места престулпения.
Никиту эта ситуация до дикости веселила. Он повернулся ко мне и глядя в глаза еще раз спросил.
– Тебе же понравился плакат?
Провались эта дурацкая милая улыбка. Я встала перед плакатом, закрывая обзор Никите.
– Может ты ответишь на мой вопрос? – старалась привлечь внимание к себе.
Он закатил глаза и скрестил руки на груди.
– Лаадно, – протянул он.
– Я хотел извиниться за то, что вспылил на тебя сегодня. Я был не прав, надо было разобраться, а я себе столько напридумывал и психанул.
Я внимательно смотрела на его лицо, в нем отражалось раскаяние и, мне показалось, немного грусти.
– Надеюсь, ты понял, что ты ошибся на мой счет? – Сделав обиженное лицо, отвернулась от него.
Надо же было его хоть чуть-чуть заставить нервничать. Ничего не могу поделать с собой, такая вот я. Никита клюнул на мою удочку и, положив руки мне на плечи, развернул к себе.
– Я же не знал, что это твой брат. Вы выглядели очень счастливо вместе, и я приревновал тебя, – уже тише сказал он. – Оля написала мне, что нам с тобой срочно надо поговорить. Я ничего не понял, но знаю одно - с Олей лучше не спорить. И вот я здесь, – развел он руками, явно ожидая моей реакции.
Я пристально смотрела на него. Волосы слегка растрепаны, но при этом выглядят, будто так и должно быть. Рубашка, у которой последние две пуговицы не застегнуты, черные брюки оверсайз, глаза темнее ночи и легкий румянец, который появился после теплого ужина. Я сделала два шага навстречу ему и крепко обняла. Никита, не ожидавший такого поворота событий, слегка опешил, но через мгновенье собрался и еще крепче обнял меня в ответ. Так мы и стояли несколько минут.
– Семенова, ты язва в моей жизни, – произнес он.
Я ущипнула его за бок.
– Ай! Вот об этом я и говорю!
Я усмехнулась, а Никита успел прижаться губами к моему лбу. Тело сразу же среагировала, пустив ток из миллионов мурашек. Я расслабилась и положила голову ему на плечо. В нос сразу же ударил мятно-цитрусовый аромат. Его аромат. Я закрыла глаза и растворилась в этом пьянящем моменте.
– А откуда у тебя мой адрес? – выпутываясь из объятий, с подозрением спросила его.
Вопрос застал Власенко в расплох.
– Это конфиденциальная информация, – игриво произнес он.
Мы ходили по комнате, как две льва друг за другом.
– Не шути со мной Никитушка. В гневе я опасна.
– Отвечу тебе на вопрос, когда ты ответишь на мой.
Я закатила глаза.
– Опять твои игры. Задавай уже.
Власенко изобразил победный жест. Это выглядело так по детски, не хватало еще победной Джиги Дрыги.
– Вопрос актуальный - тебе понравился мой плакат?
– Хорошо. Да, нравится. И опережая твой следующий вопрос. Да, это я его повесила.
На лице Никиты расплылась улыбка. За два огромных шага он приблизился ко мне, приподнял меня за талию и закружил.
– Семушка, ты не представляешь, как я рад, – радостно кричал он.
– Отпусти! – кричала в ответ, при этом закрыв глаза и держась за него, как за спасательный круг.
– Можешь отпускать, – прошептал он на ухо.
Я открыла глаза и, увидев пол под ногами, оттолкнулась от него.
– Ты точно ненормальный, – пробубнила я. – Теперь ты отвечай!
– Договор, есть договор. Мне пришлось подключить все свои связи и я написал Лере. Она мне дала твой адрес. Правда, пообещала, что если я тебя обижу, она собственноручно меня прибьет.
Да я сама ее прикончу. Вот ведь кудрявый предатель.
– У вас у всех четверых садисткие наклонности? – с усмешкой спросил он.
– Если это касается тебя или Коршуна, то да.
Никиту порадовал мой ответ. Вот мазохист. Мне хотелось высказать ему, но я вспомнила одну очень важную мысль.
– Ниикииит, – протянула я.
Он посмотрел на меня с опаской.
– Мне уже не нравится твой тон, Семушка.
– Прекрати меня так называть.
– А что если мне нравится? Ты так мило злишься.
Я очередной раз закатила глаза, но его слова снова заставили меня смущаться. Вот же дурак.
– Я вспомнила кое-что...
– Что ты вспомнила? – с интересом спросил он.
– Помнишь, тот день, когда ты меня сбил?
Он кивнул в ответ, явно не понимая к чему я веду.
– Ты мне должен.
Плечи никиты напряглись, а улыбка медленно растворялась, будто на него вылили чан с холодной водой.
– Это все? Господи, Диана, ты интригантка. Я то думал случилось что.
Теперь уже я непонимающе смотрела на него.
– А что могло случится?
Он отвернулся от меня и пошел к окну.
– Если я скажу, ты будешь надо мной смеяться.
Я поравнялась с ним и накрыла своей ладонью его. Мы некоторое время смотрели, как на землю ложиться новый слой бархатного снега.
– Не буду, – тихо ответила, словно если бы я сказала громче, эта сказка бы растворилась.
Он долго мялся, но все же сказал: – я думал ты скажешь, что у тебя какие-то серьезные последствия после этого удара. Ну знаешь, как в фильме: опухоли, болезни там...
Я еле сдерживала себя, чтобы не нарушить данное обещание и не засмеяться.
– Никита, пообещай мне, что ты перестанешь смотреть мелодрамы в таком количестве.
И все таки я не выдержала и засмеялась, не слишком громко, скорее от абсурдности ситуации и умиления вместе взятых.
– Ну вот, а говорила, не будешь смеятся, – Никита состроил обиженное личико.
– Я ожидала всего, но точно не этого. Приятно знать, что ты за меня волнуешься.
Никита повернулся ко мне лицом и пробежался взглядом. Захотелось спрятаться от этого обжигающего и ищущего встречи взгляда. Вот как так, буквально за секунду он может превратить меня из уверенной и бесстрашной в пугливую и ранимую? Одним лишь своим взглядом.