Оставшийся день мы с девочками не разговаривали. В столовую я не пошла и на уроках садилась одна за последнюю парту. Гнев во мне перерос в конфликт двух голосов. Один говорил, что я сама виновата в том, что заварила кашу, другой твердил, что настоящие друзья поняли бы и не обижались, а брат мог отменить планы. Дай Бог, раз в год видимся...
На сегодня осталось пережить только репетицию. Казалось бы, самое просто, но нет! С Никитой мы тоже весь день не общались. Прогон обещал быть тяжелым.
Подходя к актовому залу, я услышала доносящиеся звуки новогодней музыки и смеха. Заглянув, я увидела, как все радостно переодеваются в костюмы, бросаются мишурой, а Наталья Андреевна сидит за пультом управления музыкой и в такт качает ногой. Я же появилась, как грозовая туча среди ясного дня, но меня в мгновенье занесло в хоровод веселых ребят. За пару секунд меня успели закидать мишурой-дождиком и подхватить в танцы. Убирая с глаз яркий серпантин, я увидела, что стою в центре, а вокруг меня, радостно взявшись за руки, кружатся Оля, Дима и Никита. Их лица имели оттенки бордового, кричащие, что они на последнем издыхании от смеха. Однако окончанием веселья и не пахло.
Я попыталась выбраться из круга, но снова потерпела неудачу. Димка схватил меня за руки и принялся кружить, на фоне играла песня из рекламы Coca-Cola – праздник к нам приходит. В любой другой день я бы с радостью поддержала их затею, но не сегодня. Я резко остановилась, из-за чего Дима врезался в меня и чуть не сбил с ног. Я окинула его недружелюбным взглядом, тот только пожал плечами и вернулся в хоровод счастья к друзьям. Признаться, эти трое смогли немного поднять мне настроение. Этот водоворот веселья ненадолго отогнал мои мысли.
Стоя за кулисами, я снова нервничала. Страх сцены до сих пор не покидал меня, и сколько бы репетиций не прошло, он шел за мной по пятам. Внезапно я почувствовала теплое дыхание над своим ухом, поворачиваться не имело смысла, я знала, что прямо за мной стоит Никита. Что-то теплое пошло по моей груди к животу, ладошки вспотели. Интересно, от страха или от близости?
– Ты дрожишь, – прошептал он и стал справа от меня.
Сейчас должна быть сцена, где нам необходимо выйти, взявшись за руки, в честь того, что мы победили силы зла. Он протянул ко мне ладонь, а вот я не решалась. Меня злило, что мы до сих пор не решили, что же между нами. Я ненавидела подвешенные состояния. Я привыкла все контролировать, а эти непонятки давно вышли из под контроля.
– Нет, – повернув к нему голову, бросила я.
– Что нет?
Я закатила глаза еще больше злясь.
– Не возьму тебя за руку, пока не скажешь, о чем вы разговаривали с моей мамой.
– Ты любопытная лиса, Ди.
Ох, если он думал, что сегодня я пойму его юмор и игры, то это была катастрофическая ошибка.
Из зала послышались крики: – вы чего там застряли, вас все ждут.
Я бросила на него уперты взгляд.
– Нас все жду, – проигнорировал мой вопрос Власенко.
Я была на грани психоза. Значит, он не собирается ничего рассказывать!? Супер! Я дернула его руку, и мы пошли на сцену. Он тихо шикнул, скорее от испуга, чем от боли. Отрепетировав крайнюю часть и поклонившись, я спрыгнула со сцены, скинула с себя наряд снегурочки и вылетела из зала со скоростью света, кинув всем «до свидания».
Если я сейчас не окажусь в другом месте, то взорвусь и разнесу все. Примчавшись в гардероб, схватила с вешалки куртку и стала лихорадочно одеваться. Конечно же, запуталась в рукавах! В бешенстве швырнула куртку на скамейку, следом за ней полетела сумка.
– Диана, подожди!
По коридору бежал Никита. Вот же блин! И какого черта ему от меня теперь надо? Я моментально перестала беситься, схватила куртку и в одно движение надела. Но Власенко своими большими шагами сократил расстояние до минимума и уже стоял напротив меня.
– Ну и быстрая же ты однако, – хватая ртом воздух произнес он.
– Чего тебе?
Он нежно взял меня за плечи, стараясь заглянуть мне в глаза. Я прекрасно понимала, что если встречусь с ним взглядом, то не смогу устоять перед ним. И не дай бог, еще расплачусь.
– Диана, что происходит?
– Что происходит? Ты еще спрашиваешь! – Я в бешенстве сбросила с себя его руки.
Власенко молчал.
– Отлично, вот и поговорили.
Я не стала дожидаться его ответа, схватила сумку и вылетела из школы. На улице уже стемнело. Решив все равно идти пешком до дома, я надела наушники и включила музыку. Мне было просто необходимо проветрить голову. С каждым шагом ощущалась легкость. Кажется, я выплеснула всю сегодняшнюю злость на Никиту. Не удивлюсь, если после такого он отвернется от меня. Еще и девочкам нагрубила. Даже не представляю, как буду расхлебывать все это.
На смену гневу пришло осознание. Глаза стали влажными, и я заплакала. Я дошла до парка и села на первую попавшуюся скамейку, уткнулась лицом в руки и наконец-то дала волю эмоциям. Я всхлипывала, вытерла щеки уже промокшими варежками и снова плакала, пока не кончились слезы. Голова начала болеть, но на сердце стало тише. Глянув на часы, удивилась – прошло не больше десяти минут. Встав со скамейки, я отряхнулась от снега и пошла дальше.
Под стать моему настроению заиграла песня группы Нервы. Глядя под ноги, я брела в сторону дома и шепотом подпевала:
И пропадает в миллионах навек, когда-то
Самый дорогой человек, правда
Слишком глубокая рана
Забывать друг друга пора нам.
Мое внимание привлекли две тени, появившиеся рядом со мной. Я решила не оборачиваться и прибавила шагу. Как бы я быстро не шла, тени не отставали. В наушниках играла уже другая песня, но я даже не могла вспомнить ее название, бешено стучащее сердце завладело моими ушами и разумом. Тук-тук, тук-тук и так до бесконечности. Мне казалось, что у меня выпрыгнет сердце. Или я просто схожу с ума и это паранойя. А вдруг там никого нет?
Я сбавила шаг и вытащила наушники. К сожалению, моя чуйка меня не подвела. Были слышны отчетливые шаги за спиной. Взяв себя в руки, я остановилась и, выждав несколько секунд, повернулась. Напротив меня остановились два высоких парня. Они казались старше меня, может на четыре или пять лет. Глаза их были стеклянные, а взгляд блуждал по мне.
– Малышка, ты чего убегала? – Спросил запыхавшись тот, что стоял справа.
От него разило перегаром, а лицо покрывало щетиной, за которой давно не ухаживали.
– Вам показалось.
Внутри меня все дрожало, но снаружи старалась не подавать вида. Второй был ниже и мощнее, глаза его жадно блестел.
– Сигаретки не найдется?
– Нет, – ответила я, стараясь чтобы голос не дрожал.
Они переглянулись. В надежде, что все позади, собралась уходить. Но рука здоровяка упала мне на плечо. Я покосилась на нее. Костяшки были поцарапаны, в некоторых местах виднелась запекшаяся кровь.
– Куда ты собралась, малышка? Мы еще не закончили.
Ма-лыш-ка, он еле выговаривал это слово. Оно было на вкус как что-то мерзкое. Страх начал пробираться внутрь меня. Внутренний голос твердил: беги, беги, не оглядывайся.
– Что вам еще нужно?!
Тот, что был ниже ростом, заплетающимся голосом повторял: – тише, тише, тише. Ты чего кричишь, внимание привлекаешь.
Мои глаза бегали по сторонам в поисках спасения. Хладнокровность улетучивалась и паника поглащала меня. Вот он, мой бумеранг, подумала я. Сжимая кулаки, я старалась сохранять самообладание или хотя бы не показать им своего страха. Но мое лихорадочное поведение, казалось, забавляло их.
Его друг подошел к нему и с пьяным оскалом, так, чтобы я услышала, протянул: – а она ничего такая.
Скользкая улыбка озарила их лица, а гадкие мысли так и сочились из них, ниточками пробираясь ко мне. Они вдвоем начали наступать на меня, медленно, крадучись. Я попятилась назад.
– Не подходите ко мне, я буду кричать.
Моя угроза их позабавила, оскал стал еще больше.