Адрианна приподнимает бровь.
— Все завидуют твоей фигуре. Перестань быть идиоткой. Мы все прекрасны такими, какие мы есть, в своих собственных глазах.
— Согласна, - киваю я, хотя всю свою жизнь чувствовала себя какой угодно, только не красивой.
Мой желудок скручивается, когда я понимаю, что единственный раз это было, когда Элиас засовывал свой член мне в горло. Он смотрел на меня с таким желанием, что меня трясло от потребности.
Я тяжело сглатываю, пытаясь забыть выражение его глаз в тот день и то, что он заставил меня почувствовать. Последний человек на этой земле, который хочет, чтобы я чувствовала себя красивой, - это Элиас Моралес.
Вместо этого он хочет вырвать мою невинность, как завоевание, и сломать меня так, как я пока едва могу себе представить.
Дрожь пробегает по спине, когда я продолжаю есть, но чувствую, что аппетит пропадает.
Элиас Моралес сделает все, чтобы испортить мне последний год в Академии Синдиката, и я никак не могу этому помешать.
Остается только надеяться, что связь между мной и моими подругами достаточно сильна, чтобы противостоять его вмешательству, поскольку потерять их будет больнее всего.
Глава 7
Элиас
Прошло пять недель с тех пор, как я публично поцеловал Наталью, и я немного изменил свою тактику, чтобы мучить ее, и она не могла предугадать, что будет дальше. Забавно играть с ней, держа ее в постоянном напряжении.
С того утра в коридоре я вернулся к обычным методам своих издевательств, – ставил ей подножку, позорил перед всей школой и вообще делал ее несчастной. Все сексуальные мучения прекратились, и знаю, что она затаила дыхание, ожидая следующего раза, когда я снова заставлю ее сделать что-то настолько унизительное.
Я сказал всей школе, что она принадлежит мне и является моей маленькой зверушкой, что привело к тому, что колесо сплетен заработало на полную катушку, тем более что она продолжает это отрицать.
Я никогда не чувствовал себя более могущественным, чем сейчас. Это странно опьяняет – заставлять Наталью молчать, пока она безвольно признает мое господство. Она никогда не была такой легко уступчивой за все годы нашего знакомства, хотя я имел над ней власть с момента своего появления.
Моя глубоко укоренившаяся ненависть к ней и ее семье всегда была движущим фактором, но я никогда не ожидал, что получу от этого такое удовольствие, как сейчас. Возможно, это потому, что ненависть может быть такой чертовски страстной, и когда я целую ее, это сводит меня с ума, как ничто и никогда. Когда я поцеловал Наталью, мне показалось, что она подожгла всю мою душу, и это сжигало меня изнутри.
Не говоря уже о том, что я не мог выкинуть из головы образ того, как она стоит на коленях и так чертовски хорошо сосет мой член. Я дразнил ее по этому поводу, напоминал снова и снова и угрожал повторением, но мне нравится держать её в догадках. Мне нравится знать, что она затаила дыхание, ожидая, когда я заставлю ее встать в очередную унизительную позу и взять то, что я хочу.
Даже если приходится удовлетворять себя гораздо чаще, чем раньше.
Когда я иду по коридору, мое внимание привлекает вспышка темно-каштановых волос. Я ухмыляюсь, подходя ближе, зная, что буду наслаждаться этим, пока не вижу, что она разговаривает с новенькой.
Ева Кармайкл приехала всего неделю назад, опоздав к началу учебного года. Джинни, Керри и Анита довольно сильно избили ее в первый же вечер. Они не переставали хвастаться этим целую неделю, несмотря на то, что их поймали и отправили за это к Ниткину. А также тем, что одолели ее втроем на одну, что явно нечестно, но эти девушки никогда не играют честно.
Я впервые внимательно наблюдаю за ней, поскольку все говорят о том, какая она горячая штучка. Ева, конечно, привлекательна, но на фоне Натальи ее красота меркнет. Наталья кладет руку ей на плечо и ведет по коридору прямо ко мне.
— Давайте немного повеселимся, - говорю я, оглядываясь на Ника и Розу, которые следуют за мной.
Ник ухмыляется, когда замечает Наталью, идущую прямо к нам, но выражение лица Розы больше похоже на гримасу. У этой девушки нет ни одной плохой косточки в теле.
Я иду на неё и замечаю, как шевелятся губы Натальи, когда она что-то бормочет своей новой подруге.
— Так, так, смотрите, кто у нас здесь, - говорю, ухмыляясь. — Гурин всегда приходится цепляться за новеньких, потому что у нее нет гребаных друзей.
Ник и Роза посмеиваются позади меня, поддерживая.
— Уходи, Элиас, - бормочет Наталья, пытаясь оттащить Еву от меня.
Я преграждаю ей путь рукой.
— Это грубо, Наталья. Познакомь меня со своей подругой.
Я смотрю на Еву, которая одета в миленькую цветочную блузку с глубоким вырезом и черные брюки, облегающие ее соблазнительную фигуру. Я понимаю, почему многие парни считают ее сексуальной, эта фигура идеальна, но почему-то, когда я смотрю на неё, она не вызывает у меня никакого возбуждения.
В глазах Натальи вспыхивает ненависть.
— Убери от меня свои руки, пока я не отправила тебя в лазарет.
Я смеюсь, изо всех сил пытаясь представить, что Гурин делает что-то, кроме как подчиняется мне, тем более теперь, когда у меня есть такая ценная информация.
— Я бы хотел посмотреть, как ты пробуешь. - Я снова смотрю на Еву. — Элиас Моралес. А ты кто?
Девушка выглядит взволнованной, ее внимание переключается с меня на Наталью.
— Я - Ева Кармайкл.
Я отталкиваю Гурин с дороги и подхожу ближе.
— Красивая для ирландской девушки, - бормочу, прежде чем оглянуться на Ника и Розу. — Позволь мне представить тебе Розу Кабельо и Николая Крушева. - Прочищаю горло, привлекая внимание Евы обратно к себе. — Тебе следует быть осторожнее с теми, с кем дружишь.
Я бросаю на Наталью неприязненный взгляд.
— Да, я буду осторожной. - Она отодвигается на своих костылях на добрый метр, и смотрит на меня. — Я определенно не буду с тобой дружить, это точно. Я бы предпочла дружить с гребаным трупом.
Новенькая высоко поднимает подбородок, а Наталья ахает.
Я наклоняю голову набок, злясь, что еще один гребаный новичок проявляет ко мне неуважение. Что с ними такое в последнее время?
— Правда, Кармайкл? - Бросаю взгляд на Наталью. — Я уверен, что смогу это устроить.
Ева делает шаг вперед и толкает меня костылем в грудь, оттесняя с дороги.
— А теперь убирайся с нашего пути.
Наталья следует за ней, но я вижу неуверенность в ее взгляде, когда наши глаза встречаются. Осторожно, Гурин. Эта маленькая ирландка тебя не спасет. Никто, блядь, не сможет.
Они идут по коридору, и тут Ева кричит вдогонку:
— У нас нет времени на придурков.
Я сжимаю кулаки.
— Чертова сука пожалеет, что когда-либо противостояла мне.
Ухмыляющийся Ник кладет руку мне на плечо.
— А я-то думал, что ты размяк, позволив Риццо выйти сухим из воды.
Я бросаю на него взгляд.
— С Риццо все в порядке. Даже тебе он нравится.
Он кивает.
— Неприятно это признавать, но парень - крепкий орешек, и он мне нравится, да. - Он смотрит вслед Еве. — Но что именно ты собираешься с ней сделать?
— Я позабочусь о том, чтобы она знала, что никто не встает между мной и Натальей.
Я стискиваю челюсти, наблюдая, как уходит мой заклятый враг, думая, что она выиграла битву. Война только начинается, и я прослежу, чтобы вся академия узнала, что Наталья подчиняется мне и только мне, иначе ее брат долго не протянет.
Ник проводит рукой по волосам.
— Забудь о них пока. У нас урок анатомии с Ниткиным, - подчеркивает он.
Роза вздыхает.
— Да, на него нельзя опаздывать.
Я киваю и иду по коридору вслед за Натальей и ее новой подругой. Наталья тоже на уроке анатомии, так что я намерен вызвать её на разговор, чтобы обсудить её дерьмо. Такое впечатление, что она не воспринимает мою угрозу всерьез, а это значит, что мне нужно повысить ставки и сменить тактику.