— Прикрываешься властями, Рио Икари? — добродушно поднял он брови. — А ты не такой уж и придурок, как я изначально подумал.
— Ты на моей земле, требуешь отдать тебе наши деньги. Мы не прогнемся, — произнес я. — Уходи и больше не возвращайся.
— Это ваш ответ?
— Именно так, ты его слышал, — кивнул Ягами.
— Вакатта… — он потянулся на стуле, после чего медленно поднялся. — Я даже предупреждать вас больше не буду. Не стоило вам в это лезть.
Он медленно пошел к лестнице, откуда приказал банде сворачиваться.
— Идем, ребятки, мы уходим, — грозно пробасил он.
Мы с Ягами заняли места на ступенях, дожидаясь, пока банда покинет «Феникс». Это не закончится, точно знаю.
Когда последний из них сел в минивэн, и машины отъехали от бара, я обратился к Ягами.
— Аники, эти проблемы нам ни к чему. Поговори с отцом, узнай, кто такой Ватару Шидо.
— Отца пока дергать не буду, спрошу у «старшего брата», он точно знает.
Так Ягами называл своего шофера и телохранителя, — Ичибана.
— Потом отзвонись мне, будем решать, что делать. Пока успокой Эрену-чан, у тебя лучше получается.
Ягами кивнул и отправился к девушке, хорошо хоть, что ей не навредили. Девчонку нашел нам Ичибан, она знала, чем на самом деле занимается кофешоп. Раньше работала в подпольном казино, так что человек был проверенный, терять жалко.
Хотя зачем нам бариста, если такое происходит?
Что теперь делать-то? Выставить оцепление, как в мафиозном кино? Много ли моя армия из Горо и недоростков бейсболистов навоюет против этих головорезов?
Вот же гадство.
В проходе неожиданно появилась Муза, она была чем-то крайне обеспокоена.
— Малыш, с тобой что-то не так. Вернись домой, пожалуйста, — произнесла она и испарилась.
Так, а это что за шутки…
Лапша стыла на столе, аппетита не было. Все казалось потухшим, настроение хуже некуда.
— Чего не ешь, Рио? — поинтересовалась мама-сан. — Что, невкусно?
— Нет, мам, просто не хочется, — ответил я.
В голове только и крутились мысли о том, что может вытворить Шидо и Аоки. Блин, вот почему сейчас, давайте как-то по очереди что ли?
Меня на всех не хватит!
А ещё детектив наш… Не в ту сторону землю роет.
— Я потом доем, — поклонился я и отставил тарелку. — Мне заниматься нужно, мам, я пойду почитаю.
— Ага, хорошо, — махнула рукой она, не отрываясь от телевизора. Рядом с ней стояла открытая бутылка сакэ. Опять пить начала, ну сколько можно.
Да чего я такой нежный стал, пусть бухает, мне-то что.
Я закрыл за собой дверь, сел на матрас и поджал ноги под себя. Ну и где ты?
Муза не появилась. Сама вызвала меня, а теперь прячется где-то. Да, домой я добирался не один, нас подвез Ичи, но сейчас же можно поговорить.
Но она не пришла.
Ну и черт с тобой, может, по своим делам отправилась. С ангелом там флиртует или гитару настраивает, чем ещё Муза может заниматься в свободное время…
Я положил руки на колени, выпрямил спину и закрыл глаза. Буду медитировать, мне сейчас это нужно как никогда.
В темноте ничего нет. Ничего, кроме кружащегося снега за окном.
Лишь покой, похожий на смерть.
Умиротворение.
Это важно, — принять для себя тщетность собственного существования. Каждый день может быть последним, ведь такие, как я не живут долго. И уж точно не умирают в своей кровати.
Я знал, где будет окончен мой путь. В камере смертников или на грязной улице, залитой красно-синим светом фонарей. Прошлый раз я продержался долго, непозволительно долго, учитывая мою профессию. Но у меня был контракт, у меня был фокус, я с ранних лет готовил себя к выживанию в чуждом мне человеческом мире. И у меня не было эмоций.
А теперь? Я слаб, я это понимаю.
Тело ни к черту, ему потребуется годы тренировок, чтобы прийти в форму. А я сомневаюсь, что эти годы переживу.
Фокуса нет.
Чувства постоянно мешают мне думать трезво.
Даже убивать я не хочу.
И ещё эти приступы.
Да что там говорить, меня загнали со всех сторон и будет только хуже. Чёрт, впервые я понял, какого это, ощущать подавленность. Настоящее уныние, упадок настроения, бессилие. Депрессия — это болезнь пустышек, а мне досталось тело одного из них.
Нет. Медитируй, — безмятежность и волнение, спокойствие и страсть, власть разума над телом.