Уже выйдя из магазина, мама обернулась к витрине и спросила, как мне вон та розовая блузка с золотистой вышивкой.
— Нравится? интересовалась она.
Я рассмеялась. Мама закусила губу, поникла; напрасно же я огорчила ее. Я поспешила сказать, что засмеялась просто так и блузку нужно сперва мерить. Честно говоря, мама давным-давно уже не покупала себе одежды. Поправив на плече ремешок сумки, она ответила, что вообще-то блузка совсем не в ее вкусе. Чаще всего я видела маму упакованной в рабочую одежду рыбного рынка. Сейчас на ней — вельветовые брюки и туфли на низком каблуке, волосы повязаны косынкой в тон губной помаде. Мама шла, прижав руку к животу, дышала прерывисто и мелко. Мне стало тревожно, мама же уверила, это ерунда, просто слегка кольнуло в груди. Наверняка дело во влажности. Нужно бы сходить к врачу, сказала я.
— Да не волнуйся же. Пойдем поедим где-нибудь. Видимся-то мы с тобой совсем редко.
Я нехотя плелась за ней.
В забегаловке возле порта мама заказала лепешки с овощами, морепродукты и рисовое вино, макколли[7]. Хорошо бы съесть все побыстрее и уйти.
— Удачные цвета мы с тобой подобрали, — заметила мама. — На свадьбу тоже можно надеть. Смотри только не похудей, чтобы все сидело так же ладно.
Хотелось поскорее закончить с этим ужином. Размешав палочкой макколли, я пила большими глотками. Если размешать, вино меньше раздражает желудок. Мама рассказывала про свой рынок, обсуждала мое сегодняшнее опоздание. Соллаль уже через неделю, и к праздничному столу непременно нужна фугу[8], а на рынке остались одни только осьминоги. Слова ее пролетали мимо меня, я сосредоточилась на еде и отхлебывала макколли.
Во внутренностях фугу — смертельный яд. Зато нежная, полупрозрачная плоть этой рыбы позволяет творить настоящие кулинарные шедевры. Из всего города лишь у мамы был документ, разрешавший готовить фугу, и она делала это всякий раз, когда хотела блеснуть.
Я поперхнулась и закашлялась. Испачкала вином рукав пальто. Не умолкая, мама промокнула пятно жирной салфеткой, которой вытирала рот. От пальто теперь шел кислый запах. Мама подлила мне еще вина. Меня затошнило. Я продолжала пить и есть. В присутствии мамы я нарочно налегала на еду. Довольная таким аппетитом, она заказала еще одну порцию.
— Смотрю, доченька, как ты ешь, и не налюбуюсь.
В горле встал тяжелый ком. Я сглотнула слезы. Измученная обжорством, с трудом добрела до отеля.
По традиции, Соллаль отмечают в кругу семьи. Едят суп с тток и затем идут на кладбище положить на могилы родственников рисовые шарики. Маме хотелось соблюсти традицию. Поэтому я договорилась с Парком, что уйду пораньше, и заранее приготовила ттоккук[9], который оставалось только разогреть, — супа хватит на Парка, забинтованную девушку и Керрана, если тот отважится попробовать.
С тех пор как приятель девушки уехал обратно в Сеул, она показывалась редко. Когда я заходила убраться, обнаруживала на кровати скомканную одежду и журналы по психологии, распахнутые на страничке с тестами — напротив ответов старательно расставлены галочки. Иногда я заглядывала в журнал и сама отвечала на вопросы тестов, сравнивая наши результаты. Кто вы — собака или кошка? Девушка с бинтами была чем-то средним между двумя, я оказалась кошкой. Порой она спускалась в гостиную смотреть телевизор — мелодраму, китайский фильм или что-нибудь из гонконгского кино. Бинтов постепенно становилось меньше. Однако черт лица все равно было не разглядеть.
В ожидании Соллаля город принарядился. Вдоль центральной улицы до триумфальной арки тянулись гирлянды, а на самой арке красовался надувной дельфин-весельчак, державший плавниками табличку «Улица Родео». В супермаркете я остановилась у полки с манхва и манга[10]. Западных комиксов там не оказалось. Взяв наугад манхва, я пролистала книжку и вдруг узнала один из тех считанных комиксов, которые мне довелось прочесть, — помню, тогда он мне понравился. История о матери и дочке, действие происходит в Корее много веков тому назад. Все прорисовано четко, цвета в изобилии — манера у художника совсем иная по сравнению с Керраном. Я купила комикс.
Керран сидел в гостиной и листал «Корея таймс». Увидев меня, отложил газету. Я протянула ему манхва.
— Книжка, правда, на корейском, но текста мало…
Керран водил пальцем по пузырям с иероглифами, напоминая ребенка, который только учится читать. Пролистав с десяток страниц, посмотрел на меня. Он проголодался. Может, я составлю ему компанию за ужином? Растерявшись, я молчала. Керран ждал моего ответа, я сказала, что приготовлю рагу из редиса. Но ужинать Керран хотел не в отеле. Внутри меня взметнулась обида — он снова пренебрегал моей кухней. На набережной есть один неплохой рыбный ресторан, сказала я.
7
Макколли — традиционный корейский алкогольный напиток, известный еще с I века до н. э. Изготавливается из риса путем ферментации смеси вареного риса и воды, имеет молочный цвет и сладкий вкус.