— А как же голод? — недовольно протянула Муза. — Ты о нем подумал?
— Не волнуйся, могу гарантировать, в войне банд голодной не останешься. Убийств будет столько, что растолстеешь.
Она довольно хмыкнула, вроде успокоилась.
— Значит, на этом все? Больше никакой охоты?
— Только одна большая охота, на Каина. Пока он жив, мы в завязке.
— Окончательно?
— Да.
— Ясно. Но Кацури ты не отпустил?
— Ты знаешь, я никогда не отступаю. И она не заслуживает того, чтобы мы бросили её.
— Почему считаешь, что сейчас подходящий момент? И чего пришел к ней на порог?
— У меня просто… родилось ощущение, что сегодня тот день. Не могу объяснить.
— Идет! — шикнула Муза и прыгнула в окно.
Я остался на месте, дожидаясь, пока тонкая девушка приблизится к двери своей квартиры. Она была похожа на Мису-чан чем-то. Короткие каштановые волосы, худая и неприметная, почти невесомая. Большие карие глаза, источающие грусть. Тянет меня к таким, тщедушным.
Мори была готова. Взгляд в никуда, осунувшееся лицо, опущенные плечи, шаркающая походка. Сегодня в её быт вторглась правда. Сегодня она осознала, что на болезнь больше не получится закрывать глаза и что плохих дней будет становиться все больше, а хорошие вскоре и вовсе пропадут. Это пятая стадия, — пусть будет как будет.
Она бросила на меня взгляд, отвернулась. Приложила ключ к замку, дождалась звукового сигнала, открыла дверь и замерла. Я ждал, не сводя с неё глаз.
Она остановилась в нерешительности. Потом медленно прикрыла дверь и повернулась ко мне, изучая более внимательно. Я молчал и смотрел, большего мне не требовалось.
— Вы… Вы что-то хотели? — спросила она тихо.
Красивый голос. Ей бы в певицы идти, а не в скрипачки.
Я пожал плечами.
Не дождавшись ответа, она отстранилась, вновь скрылась в проходе. Дверь медленно начала закрываться.
— Ты чего? — зашипела Муза. — Вперед, придержи дверь!!!
Но я остался в том же положении. Фокус удерживал меня.
Дверь остановилась почти закрывшись. Вновь распахнулась, Кацури с опаской выглянула.
— Вы ждали меня?
Я кивнул и грустно улыбнулся.
— Мы не знакомы? — робко поинтересовалась она.
Я покачал головой.
— Точно? Нигде не виделись?
Я смущенно опустил глаза.
Она долго изучала мое лицо, и становилась все спокойнее с каждой секундой. Мори будто что-то поняла, осознала в глубине погибающей души.
— Что ж, ладно. Не хотите войти? — спросила она так, будто предлагает это каждому встречному.
Я спрыгнул с подоконника и приблизился. Она вошла в квартиру, оставив дверь приоткрытой, словно ей было все равно.
Я прошел в коридор, потом за ней в гостиную. Большая комната с тремя окнами, что выходят на улицу. Стул для игры на скрипке, рядом инструмент. Столик с цветами, картина, нарисованная по номерам, светло-салатовые стены, коврик для йоги, робот-пылесос…
Я встал на входе, ожидая приглашения. Кацури выкладывала на стол покупки из пакета.
— Как тебя зовут? — спросила она, не повернувшись.
— У меня нет имени… — ответил я тихо. — Оно давно забыто.
— Это так странно… Ты в моей квартире, но я совсем не боюсь. Может быть, ты насильник или маньяк, а мне все равно…
— Ты знаешь, кто я и зачем пришел, –сказал я. — Ведь так?
Она так и не обернулась, просто кивнула, втянув голову в плечи.
— Этой ночью… я видела тебя во сне. В таком же строгом костюме. Но с черными крыльями за спиной. И глаза… они были….
— Синие, — закончил я предложение. — Да, раньше так и было.
— Хай. Синие как ультрамарин. Ты ангел, что пришел за мной? — спросила она неожиданно.
Я не ответил, прошел по комнате и сел в кресло, устало вытянув ноги.
— Я думала, что у меня больше времени. Что все не произойдет так быстро.
— Я могу прийти позже, но тогда опоздаю, — произнес я. — От тебя ничего не останется, мне нечего будет забрать.
— У меня завтра день рождения, — призналась она.
— Я знаю.
— И утром я проснулась с головокружением и тошнотой. Кашляя кровью, я поняла, что это будет мое последний день рождения. Мне так не хочется его отмечать… Я не хочу, чтобы завтра наступило.
— Поэтому я здесь. Оно не наступит, если ты не захочешь.
Она прошла по комнате и села на стул, грустно посмотрела на скрипку, потом на меня.
— Я больше не хочу играть, — призналась она. — Не могу заставить себя. Даже последний раз.
— Я слышал, как ты играла. Это было волшебно. Даже для меня.
Подобие улыбки пробежало по её лицу.
— Я столько всего упустила, не успела, не попробовала… Я хотела дождаться тепла.
— Оно бы не согрело тебя, не стоит портить воспоминания о лете.