— Никакой.
— И я так подумал. Ты-то под бетоном будешь.
— Что с моими парнями?
— А что с ними? — удивился он. — Я же не зверье какое, вон для них тоже ямы роем. Я хотел их сначала пощадить. Сказал же, мне ещё секретаря вызволять, нужен кто-то на обмен. Но потом подумал, — а где я их содержать буду? Да еще тот, здоровый, совсем плох, до завтра не дотянет. И что я буду делать с одним заморышем? Не, лучше уж всех зароем. Нет тела, нет проблем, так говорят.
— Урод ты, конечно, Ицу. Дайго тебе этого не простит.
— Простит, не простит… — Мастер задумчиво затянулся сигаретой. — Мне насрать, если честно. Так уж вышло, риски профессии. А там пусть Каин разбирается, это его рук дело, не моё. А вообще, тебе не о них стоит беспокоиться. Завяжите ему руки, хрена встали! — заорал он на своих.
Манзо приблизился ко мне и, глядя в глаза, принялся стягивать кабельную стяжку на кистях. Он смотрел на меня с нескрываемой злобой, не моргая. Мне очень хотелось боднуть его в нос, так шутки ради, но я сдержался.
— Мы зароем тебя живьем, — заявил Ицу. — Не оттого, что Каин так приказал, нет. Это моя идея. Не нужно было меня злить, психопат ты мелкий.
— Это за наших парней, — промычал Манзо и взял совковую лопату.
Я снова опустился на колени, лицом к яме.
Сердце колотилось как бешеное.
Сейчас, сейчас…
Фокус подсказал откуда ждать удар, я вовремя вжал голову и подставил плечо, сразу перед тем, как железный совок врезался мне в темечко. Я завалился набок и рухнул в импровизированную могилу, погружаясь в холодную жижу.
— Закапывай, — услышал я откуда-то сверху. — Этого первого, потом остальных.
Комья земли упали на голову, ещё и ещё… Они сыпались и сыпались, накрывая меня мягким пледом.
Пока меня совсем не зарыли, нужно действовать. Пожалуй, сейчас самое время. С трудом я приподнялся и принялся стаскивать через голову пиджак. Что оказалось непросто с завязанными руками.
Сверху донеслись смешки.
— Смотри, что это он делает, раздевается? — хохотал кто-то.
— Видимо, боится перед богами предстать со значком якудза на лацкане! — хихикал второй.
Пиджак с трудом слез со спины на голову, я протянул его насколько мог, сделав импровизированный пузырь. Продел внутрь руки и сложил их над лицом. Ткань пиджака достаточно плотная, чтобы удержать грунт, маска из одежды поможет мне какое-то время продержаться и защитить глаза.
Земля вновь посыпалась сверху, комьями большими и малыми, погребая меня в вонючей мокрой яме. Оставалось только терпеливо ждать.
Тело болело и чесалось. Все инстинкты требовали от меня действий. Выбираться, бежать, ползти, царапаться, делать все, чтобы не остаться в могиле.
У меня нет клаустрофобии, да и Икари этой слабостью был обделен. Но когда ты оказываешься с мешком на голове в узком пространстве и на глубине двух метров, а тебя давит сверху мокрая земля, поневоле начинаешь нервничать.
Глубокий вдох и выдох.
Вдох и выдох.
Паническая атака и ощущение тревоги лишь заставят сердце биться чаще,а вследствие чего я начну дышать сильнее. Расход кислорода это единственное, о чем я должен сейчас думать. Даже когда мои гробовщики закончат, у меня должен остаться запаса воздуха и сил для финального рывка.
Я прикрыл глаза, фокусируясь только на равномерном дыхании и сердцебиении. Можно сказать, что я пытался медитировать, пока меня закапывали живьем. Получалось не очень.
Вдох, выдох.
Земля наваливается, сгибает меня, овладевает мной.
Вдох и выдох.
Спокойствие.
Кто-то роет рядом, под мой импровизированный полог неожиданно пролезла белоснежная рука. Потом появилась Муза, просто втиснулась внаглую под пиджак и зависла, пялясь прямо в глаза.
— Как дела? — поинтересовалась она, выплевывая землю мне в лицо.
— Нормально, — буркнул я.
— Дышишь слишком часто.
— Знаю!
— Ой, ладно, солнышко, сейчас помогу, — усмехнулась она. — Глазки закрывай…
Она коснулась ледяными губами моей щеки, принося умиротворение.
Теперь я не один, безмятежность обдает меня своими холодными ветрами.
Я уже под землей, звуки падающего грунта стали глухими, спокойно дышу, прислушиваюсь. Ещё немного. Чуть-чуть…
Тишина. Они закончили. Я прижат двухметровым пластом земли, закопан заживо. Ну, наконец-то!
Я медленно расчистил грязь под моим импровизированным пологом и опустил руки к груди. Ну а теперь роем.