Днём третьего июля во время очередного миномётного обстрела наших позиций я поймал „свою“ мину. На этом моя война кончилась, дальше были только госпитали и эвакуация.
Отдельного большого рассказа заслуживают мои врачи, которые делали мне самую первую операцию в Славянске. Это было за два дня до выхода нашего гарнизона из города, и обстрелы госпиталя шли практически не переставая. Так меня и оперировали — „под музыку“.
Выбрав какую-то логическую паузу между манипуляциями со мной, я сказал хирургу: „Знаете, а я думал, тут врачей уже не осталось: я ещё две недели назад в Москве по телевизору смотрел репортаж, в котором сказали, что из Славянска все врачи выехали“. На это он мне ответил: „Так ведь мы тоже из Москвы! Мы такие же добровольцы, как ты, только ты с оружием в руках тут воюешь, а мы вот со скальпелями“.
Это были Врачи с большой буквы.
Хочу вспомнить ещё один эпизод. Как-то рано утром нас человек пять ехало по Славянску. Как водится, в камуфляже, с оружием. Город ещё спал, на улицах почти никого не было. И вот попалась нам по пути женщина: она шла по обочине по каким-то своим делам с сумками в руках. Когда мы уже разминулись с ней, я обернулся и увидел, что она остановилась, поставила на землю свою ношу и перекрестила нас вслед. Никто, кроме меня, этого не увидел. А она сама, пожалуй, и не заметила, что я видел это.
Я знаю, что мы делали правое дело. И я верю, что правда восторжествует. Всё, что сегодня происходит, — лишь временное явление. Донбасс снова будет русским».
Второго погибшего в борьбе с вражеским танком ополченца звали Виталий Сокуров, позывной Дед, родом из Енакиева. После гибели Клыка Сокуров пошёл навстречу танку с РПГ, но гранатомёт не сработал, и боец был застрелен украинскими танкистами.
2 июля над Семёновкой был подбит украинский бомбардировщик Су-24. По самолёту было выпущено четыре «Иглы». Три из них ушли на выпущенные сушкой тепловые ловушки, но одна ракета попала в хвостовую часть, и самолёт загорелся. По сообщению украинских военных, лётчик всё же сумел дотянуть до аэродрома на одном двигателе и посадить самолёт. Это была последняя воздушная цель противника, поражённая ополченцами в Славянске.
3 июля, чтобы предотвратить прорыв техники с северо-западного направления, ополченцы взорвали мост через реку Казённый Торец на трассе Харьков — Ростов под Семёновкой.
На Славянск вели две дороги, через которые прорывался противник: одна через Николаевку, а вторая через Семёновку. От Семёновки противника отделяла река, за которой находилась Рай-Александровка, где было сосредоточено большое количество танков и артиллерии ВСУ. На начало июля на этом участке сложилась крайне опасная ситуация. Ранее украинцы небольшими отрядами переходили реку и атаковали позиции ополчения, но после захвата Николаевки планировалась массированная переброска танков через Казённый Торец и перерезание дороги между Славянском и Семёновкой.
Руководил подрывом моста начальник штаба Славянского гарнизона Эльдар Хасанов.
Взорванный мост через Казённый Торец в Семёновке
Я полсуток занимался подрывом моста, — вспоминает начштаба. — Работали в ночь со 2 на 3 июля, примерно с 20 вечера до 11 часов следующего дня. У нас не было профессиональных специалистов по минно-взрывному делу, поэтому я убедил Стрелкова, что мне нужно лично выехать и руководить подрывом.
Из средств взрывания у нас было только небольшое количество ОШ (огнепроводного шнура) и одна бухта ДШ (детонирующего шнура). С учётом того, что при огневом способе подрыва у группы минирования просто не было шансов благополучно отойти (противник на противоположном берегу не дремал, и уходить в открытую и быстро было просто невозможно), мной было принято решение использовать электрический способ подрыва.
Но ни подрывной машинки, ни, элементарно, соответствующих проводов для этого не было. Несколько попыток срастить линию из подручных кусков подвернувшегося провода и увеличения количества аккумуляторов ни к чему не приводили.
Сначала я надеялся на то, что получится взорвать мост электрическим способом. После того, как заряд был установлен и линия протянута, пытались взорвать с помощью двух автомобильных аккумуляторов. Так как были выработаны практически все запасы полёвки, линию прокладывали из тех кусков, что быстро удалось насобирать — провода были самые разные и имели разное сопротивление, да и места скрутки тоже давали потери тока.
После первой неудачной попытки я приказал собрать все автомобильные аккумуляторы, которые были в округе. Собрали большую батарею, но даже этого не хватило, детонатор не сработал. Линию короче делать было нельзя, чтобы от подрыва не пострадали люди.