По мнению Сергея Дубинского, Хмурого, прорыв бронегруппы через блокпост был ошибкой.
Я предупреждал Тарана ещё за две недели до этого: не вздумайте туда соваться, — говорит Дубинский. — Разведка мне докладывала, что дорога опасна — там лежали кабели через дорогу с противотанковыми минами, украинцы их волоком вытаскивали на дорогу. И само расположение их позиций не позволяло успешно атаковать блокпост со стороны Славянска. Таран должен был только сымитировать атаку — отстреляться по ним, дождаться, когда наши колонны уйдут, и уходить следом. Задача была просто порычать двигателями, пострелять с окраины Славянска, развернуться и уйти, всё».
В заключение рассказа о бронегруппе приведём свидетельство с украинской стороны — рассказ одного из офицеров бывшего «Беркута», который принимал участие в ночном бою и поведал о задержанной машине с женщинами и ходе боестолкновения.
В интервью, опубликованном в интернете через шесть дней, 11 июля 2014 года, украинский офицер сообщал:
5-й блокпост обороняли подразделение запорожского спецотряда милиции численностью 17 человек и подразделение 25-й днепропетровской воздушно-десантной бригады численностью 56 бойцов. Командование было совместным — от МВД я командовал, от армии — командир десантников, Андрей. Он в звании капитана, представлен к майору. На вооружении находились боевые машины десанта БМД-2, стрелковое оружие и гранатомёты. Была налажена связь и огневая поддержка с артиллерийскими и миномётными батареями на горе Карачун.
Мы находились в готовности, но времени прорыва никто не знал. Вначале через наш пост попытались выехать на большой скорости два автомобиля. Они не остановились на предупреждающий знак, и мы были вынуждены открыть огонь. Одна из машин остановилась, другая каким-то чудом сумела удрать благодаря темноте и отсутствию освещения, несмотря на многочисленные попадания. Четыре человека выбрались из подбитой машины и попытались скрыться. Но я их видел в тепловизор, и им пришлось выйти на дорогу по моей команде. Приказал снять штаны — чтобы они не смогли сбежать, и поднять руки. Тут выяснилось, что трое задержанных — девушки, четвёртый — мужчина. Одна из девушек имела удостоверение корреспондента какого-то российского СМИ — кажется, „Рен-ТВ“, а остальные имели документы „ДНР“ за подписью „Стрелкова“. Одна из девушек по документам значилась поваром, а другая — оператором-наводчиком БМД-2. Всех пленных сдали в особый отдел штаба АТО.
Первым шёл танк, мы подпустили его поближе. Нанести ему повреждения с большой дистанции мы не могли — у нас были только БМД. Когда танк приблизился к нашей позиции, он произвёл выстрел, который, к сожалению, имел очень трагические последствия. С первого попадания был накрыт окоп, в котором укрывалось трое бойцов. Один воин 25-й бригады погиб на месте, двое раненых. К сожалению, полностью вышел из строя расчёт одной из наших БМД. Противник, очевидно, хорошо знал наши позиции, потому что выстрелы ночью были прицельными. Танк продолжал стрелять по нашим позициям, меня сбило взрывной волной, и ни я, ни другие бойцы не стреляли по танку из гранатомётов. В этот момент настоящий героизм и самопожертвование проявил воин-десантник Бажура — оператор другой нашей БМД. Он осветил танк прожектором своей боевой машины. Экипаж танка был ослеплён, Бажура открыл по нему огонь, чтобы сбить наводку. Спросил его потом: „Зачем включил прожектор?“ А он: „Хотел тебе цель подсветить“. Танк выстрелил ещё 4 или 5 раз, но больше потерь он уже не нанёс. Бажура отвлёк внимание противника, и в этот момент я сменил позицию и перебрался в окоп ближе к дороге. Я произвёл выстрел из гранатомёта РПГ-26 „Аглень“ с дистанции примерно в 100 метров. Прямое попадание. Танк прекратил стрельбу. Затем в нём отчётливо послышался треск патронов стрелкового оружия и повалил дым. Затем танк взорвался. Не знаю, куда именно удалось попасть — возможно, под башню, возможно, взрыв поразил открытый люк механика-водителя.
С этого момента интенсивность боя резко возросла. На нас наступала группа с двумя БМП и БМД, поддержанные пехотой противника, которая ехала на броне, и крупнокалиберными пулемётами. Бажура начал обстрел противника, на нём сосредоточили огонь. С башни нашей БМД снесли все приборы и оборудования — но Бажура продолжал бой. Капитан десантников Андрей вызвал огонь на дорогу перед нами и осуществлял корректировку. Авангард противника оказался под артиллерийским и миномётным огнём с Карачуна, нашим плотным огнём стрелков и БМД. Огневая поддержка с Карачуна была очень эффективной и не позволила противнику сосредоточиться. Тогда они попробовали прорваться на большой скорости, но перед атакой противника мы установили противотанковые мины. И вот БМП на большой скорости подорвалась на мине, и её накрыли залпом из нескольких гранатомётов. БМП взорвалась. Затем вторая БМП-2 уже проехала мимо нас и была подбита лично мной также из РПГ-26 выстрелом в кормовую часть. БМД-1 террористов, из числа тех, которые они захватили у бойцов 25-й бригады в апреле, скрылась от меня, но попала в прицел капитана той же 25-й бригады Андрея. Он лично подбил эту бронемашину из гранатомёта. БМД загорелась, а потом также взорвался боекомплект — и взрыв».