Причём всё это время город продолжали бы накрывать артобстрелы, как это происходило каждый день. Били по густонаселённым районам Славянска, от взрывов возникали пожары, влекущие многочисленные жертвы, сгорало до десяти домов за сутки. Если в июне по Славянску и Семёновке в основном били 122-мм «Гвоздики», то в начале июля подошли тяжёлые 152-мм «Акации». Если ранее из РСЗО использовали 122-мм «Грады», то теперь стали бить 300-мм «Смерчами». Именно поэтому, — из-за многократно увеличенной огневой мощи, — так быстро пала Николаевка, а жилые кварталы города стали превращаться в руины.
На мой взгляд, фатальной стала сдача Красного Лимана в начале июня, — говорит Игорь Стрелков. — Это позволило ВСУ разбить Ямпольский батальон, осуществить прорыв на другой берег Северского Донца у Кривой Луки — Закотного, в результате чего Славянск попал в оперативное окружение. Когда противник нарастил силы южнее Ямполя, между славянским и лисичанским гарнизоном Мозгового был вбит клин, и весь правый фланг обвалился. Полное окружение Славянска было предопределено после падения Ямполя. Всё остальное было следствием. Если бы рота Минёра не ушла, возможно, мы бы удерживали Николаевку ещё несколько суток. Хотя нужно было оставлять Славянск ещё раньше, тогда могли бы выйти вообще без потерь людей и техники».
Последнюю неделю у меня была острейшая внутренняя борьба, — признаётся Стрелков. — Я понимал в начале июля, что Славянск будет вот-вот окружён и никто не будет нас снаружи деблокировать. В этом моя ошибка, надо было сразу уходить. У меня было две логики — военная и политическая. С военной точки зрения уходить из Славянска надо было сразу после поражения в Ямполе. Единственный смысл оставаться — идеологический, всё-таки Славянск стал символом ополчения, знаменем восставшего Донбасса. Многие местные командиры и бойцы должны будут бросить свой родной город. А я их вдохновлял. Говорил, что будем стоять до конца. Сдача символа сопротивления будет моральным ударом и по настроениям населения, и боевому духу ополчения всего Донбасса. И большой пиар-победой для Украины. Так что я испытывал очень тяжёлые моральные чувства. Но другого выхода не было. Какие ещё были варианты? Умереть, чтобы продемонстрировать верность Новороссии? Из принципа угробить тысячу лучших бойцов и столько же членов их семей и тыловиков? Ждать, пока от обстрелов погибнут ещё сотни мирных горожан? И в итоге всё равно пришлось бы прорываться, только уже с голоду, через мины и колючку, прямо на танки и пулемёты. Конечно, в подобных войнах моральный дух имеет первостепенное значение, поэтому я до последнего надеялся удержать Славянск и получить помощь от России. Но действовать всё-таки пришлось по военной науке — отступать».
3. Отсутствие внешней поддержки и деблокады Славянска.
Абсолютно несостоятельны упрёки людей по поводу того, что Славянский гарнизон отступил, не дождавшись помощи России или поддержки (деблокады города) из Донецка. Вынужденная помощь РФ пришла только через сорок дней. До прихода российских войск не продержался бы не только Славянск, но и весь Донбасс без боевых подразделений Стрелкова. Если бы Славянская бригада не вышла на остальную территорию ДНР, то за две-три недели противник, вероятнее всего, разбил бы отряды ополчения на всей территории республик. Так что вышедший Славянский гарнизон скорее был нужен всему ополчению Донбасса, чем наоборот.
Надеяться на деблокаду Славянска силами ДНР было бессмысленно. Совокупные силы ополчения в ДНР были едва ли больше Славянского гарнизона. Если сам Славянск не мог деблокировать город своими силами, — силами уже обкатанных двухмесячными боями подразделений, — то тем более не могли этого сделать даже все вместе взятые силы за пределами Славянска.
На тот момент за пределами Славянска самым боеспособным подразделением был батальон Игоря Безлера, который составлял не больше пятисот бойцов. Отправить его под Славянск Бес, разумеется, не мог — нужно было держать саму Горловку. Совокупные силы батальонов «Восток» Ходаковского и «Оплота» Захарченко вряд ли превышали тогда полторы тысячи бойцов. Их отправка также была невозможна — это означало бы оголить и так плохо защищённую столицу ДНР и образовать бреши в и без того слабой обороне республики.
Правда, в отличие от Стрелкова, у Безлера было четыре танка и две установки «Град», по пять танков было у Ходаковского и Захарченко. Но даже эти средства не смогли бы переломить ситуацию вокруг Славянска.