Придя в Донецк, Славянская бригада сумела удержать ситуацию на волоске и дала продержаться ДНР (и отчасти ЛНР) до прихода реальной российской помощи.
В одном из интервью Игорь Стрелков, комментируя то, что для противника выход из Славянска был неожиданным, сказал:
Да, он их обескуражил. Ведь у меня был приказ категорический — не сдавать Славянск. А когда я сообщил о том, что намерен выйти, мне несколько раз повторили приказ не выходить, оборонять Славянск до последнего. „Вас обязательно деблокируют, обороняйте Славянск“. Спрашиваю: „Чем поможете?“ Молчание. А у меня — тысяча человек и тысячи членов их семей. Положить их я права не имел. Поэтому я принял решение на прорыв. Глубоко уверен, что, если бы мы не вышли из Славянска, потом не удержали бы и Донецк. Когда мы вошли в Донецк — всё там было замечательно. Сидел киевский мэр, УВД по-прежнему подчинялось Киеву — двоевластие классическое. Город совершенно не был подготовлен к обороне. Блокпосты оборудованы плохо, дороги не перекрыты, можно было зайти как угодно. И сил там было крайне мало, они были раздроблены, разбросаны, никто никому не подчинялся: отдельно была „Русская православная армия“, отдельно — батальон „Восток“, отдельно — „Оплот“. Каждый отряд оборонял свой район, единого управления не было».
Формально сдача города — поражение, — говорит Стрелков. — А то, что по сути вся украинская армия застряла на два с половиной месяца под Славянском — их фактическое стратегическое поражение. Их силы были скованы. Это было колоссальным выигрышем времени для ДНР. Другое дело, что выигрыш этот был либо вообще не использован, либо использован крайне слабо. Без длительной обороны Славянска Донецк пал бы очень быстро. А если бы мы не вышли — практически уверен, что через неделю-другую сдали бы и Донецк. Не могу утверждать, что делалось это специально и что в верхах ДНР реально хотели сдать город. Но к обороне Донецк не был готов совершенно».
Таковы пять основных причин отступления Славянского гарнизона в Донецк.
Безусловно, в ходе обороны Славянска командующим были допущены ошибки. Но вполне вероятно, не будь эти ошибки совершены — рано или поздно сложилась бы та же патовая ситуация. Тогда всё зависело не от тактических решений, верных или ошибочных, а от внешнего фактора, прежде всего — российской поддержки, надежда на которую и подвигла ополчение начать вооружённую борьбу с Украиной.
Первая ошибка была сделана, когда во второй половине апреля не была усилена высота Карачун. Об этом мы уже подробно говорили в первой части книги. Даже несмотря на то, что силы ополчения для этой задачи были недостаточны и что Стрелкову казался очевидным сценарий штурма города, а не его осада (для чего и понадобился Карачун), сдача высоты не перестаёт быть ошибкой.
Вторая ошибка командования — попытка удержания плацдарма под Ямполем, откуда Стрелков ещё надеялся перейти в контрнаступление и отбить Красный Лиман. Командующий понадеялся на низкий моральный дух ВСУ и новую технику, которую ждали из Донецка. В итоге Ямпольский батальон был разбит, и Славянск уже в двадцатых числах июня оказался в оперативном окружении.
Третья ошибка — поздно принятое решение о выходе из Славянска. По словам самого Стрелкова, это нужно было сделать ещё до падения Николаевки и полного окружения. Также своей ошибкой командующий считает выход со второй колонной при отступлении, а не с последней — тогда удалось бы избежать гибели бронегруппы.
8 июля министр обороны ДНР, будучи в Донецке, выступил по телевидению. Он попросил у жителей Славянска прощения за то, что ополченцы не смогли отстоять город. Своё решение он объяснил не только желанием спасти гарнизон, но и нежеланием наблюдать, как город превращается в руины и гибнет всё больше людей.
Вот что Игорь Стрелков рассказал жителям республики о причинах отступления из Славянска:
Славянск с самого начала военных действий являлся своеобразным щитом для Донецка и всей территории ДНР и ЛНР. Мы принимали на себя основной удар, отвлекали силы противника, давали возможность политическому и общественному активу республик, действуя по нашему примеру, взять власть и отстранить ставленников хунты. Поэтому когда мы убедились, что в Донецке и Луганске установилась власть, отвечающая требованиям народа — по формированию государственной самостоятельности, по проведению референдума, созданию собственных вооружённых сил, то наша задача, во многом, была выполнена.