Балу, Ромашка, Медведь, Моторола, Прапор, Терец, Дед, Абвер, Эдвард Питерский, Бабай, Вандал, Кедр, Тихий, Клык, Крот, Фриц, Аргун, Глаз, Немой, Одесса, Тень.
Участник боевых действий всегда выбирает себе на войне позывной — как по оперативной необходимости, так и для простоты в обращении. Главное, чтобы позывные, во избежание путаницы, не повторялись в рамках одного подразделения. Понятно, что самые популярные позывные бойцы быстро разбирают, в каждом батальоне есть свои «Батя», «Рысь», «Медведь», «Волк», «Док», «Снайпер» и т. п. Большинство ополченцев, о которых идёт речь в книге, будут называться по позывным. Настоящее имя бойца указывается, когда сам боец не против этого или уже хорошо известен, или если речь идёт о погибшем, и раскрытие его имени уже никому не повредит.
После завершения военной операции в Крыму и принятия его в состав РФ, отдельный батальон специального назначения, которым командовал Игорь Стрелков, был распущен. С момента роспуска батальона и до захода группы Стрелкова в Славянск прошло две недели. За этот срок было принято решение о походе на Донбасс, наведены контакты с активистами из Донецка и отобраны люди, из которых сформировалась Крымская рота.
Решение о походе на Донбасс было принято в начале апреля. Народные протесты в Донецке, Луганске, Харькове и других городах продолжались, но была серьёзная угроза подавления протестов или их спада из-за отсутствия внешней поддержки. Нужно было торопиться. Игорь Стрелков связывается с донецкими активистами, выезжает на «большую землю», планирует переход границы и приступает к набору людей в свою группу.
Сборы в Крыму заняли примерно пять дней. Основу Крымской роты составили бойцы батальона спецназа в Симферополе. Во время операции в Крыму в батальоне было более 200 человек и 154 единицы стрелкового оружия. После роспуска батальона оружие было сдано, и большая часть людей разъехалась. Под началом Игоря Стрелкова остался комендантский взвод, около 15 человек, которые оставались на базе республиканского военкомата, занятого Стрелковым в начале крымской операции и бывшего базой его батальона. Это были те, кто не успел разъехаться по домам, и люди с территории Украины, которым некуда было ехать. По договорённости с главой Крыма Аксёновым они поселились в одном из неиспользуемых санаториев в Ялтинском районе.
Ядро группы Стрелковым отбиралось из людей, в первую очередь обладающих военными навыками и боевым опытом, прошедших горячие точки на Северном Кавказе, в Средней Азии и других местах, а также бойцов, хорошо отличившихся в ходе крымских событий и показавших себя людьми идейными и решительными, готовыми рисковать и жертвовать собой ради большой цели. Дело затевалось опасное и рисковое, с непредсказуемым исходом, поэтому и люди нужны были соответствующие.
Какие же ещё люди были в крымском ополчении, если не идейные и решительные? — спросит читатель. Там были разные люди, и далеко не все проявили себя достойно. Хватало в рядах ополчения и авантюристов, и приспособленцев, и тех, кто желал «под шумок» обогатиться или разжиться оружием. Немало таких людей было и в ополчении Донбасса. Как и на любой войне и при любых революционных событиях. Игорь Стрелков, побывавший уже на трёх войнах, хорошо это понимал и пытался сразу определить, кто годится для его отряда, а кто нет.
Прибыл к Стрелкову в те дни взвод терских казаков, около 30 человек. Все в одинаковой форме — бравые, нарядные, со своими командирами. Попросили оружия, но подчиняться Стрелкову не захотели. Казачкам было предложено либо покончить со своим гонором, либо убираться восвояси. Ряженые в итоге предпочли убраться. Как выяснилось потом, во время активных боевых действий на Донбассе, в выборе между «казацкой вольницей» и подчинением командованию казачки нередко предпочитали первое в ущерб общему делу. Впрочем, это касается не всех казаков — были и те, кто беспрекословно подчинялся приказам и храбро сражался. Но таких, к сожалению, среди казаков было отнюдь не большинство.
Каждый кандидат в крымский отряд проходил двойное собеседование. Сначала с бойцами говорил Сергей Журиков (Ромашка), а потом уже отобранные им люди проверялись Стрелковым.
Я сразу всем обозначал, куда и зачем мы идём, — вспоминает Стрелков. — Ставил людей в известность, что никакого официального статуса у нас не будет. И в случае, если ничего не получится, никто за нас не подпишется. Некоторые люди сразу отвалились из-за непредсказуемости ситуации, отсутствия каких-то гарантий. Были в группе, как потом выяснилось, люди случайные, легкомысленные и морально нечистоплотные, хотя некоторые из них даже с хорошими навыками. Из тех, кто зашёл в Славянск, потом до четверти людей дезертировало. Оказались не готовы к той войне, которая там развернулась».