«Мы получили указание,— предостерегал Кржижановский,— что не должны отвадить учёных от отчётных докладов» [7, л. 172].
В резолюции предполагалось сказать и о достижениях, свидетельствующих о том огромном внимании, которое партия и правительство уделяют науке. В опубликованной резолюции в этой связи говорилось:
«Под руководством компартии и советской власти наука в СССР получила исключительный размах. Физика, находившаяся в старой России в зачаточном состоянии, развернулась в мощную отрасль науки…» [5, с. 838—839].
Философская дискуссия была отложена, но Горбунов считал, что резолюция должна содержать пункт «о философской оценке современных течений в физике», который поручалось подготовить философам Митину и Максимову (не участвовавших в подготовке сессии; не предполагалось и их выступлений не сессии) вместе с Дебориным и Гессеном. В секретном отчете Кржижановский и Горбунов всё-таки решились квалифицировать философскую позицию ведущих физиков как идеалистическую:
«…Нельзя обойти вопрос об общефилосовской установке наших физиков, которая в значительной группе их, несмотря на внешнюю „правоверность“, имеет явно идеалистический уклон» [8, д. 7].
Привлечение к анализу «скрытых измерений» позволило понять мотивы участников событий, истинную роль тех фигур, которые нередко остаются «за кадром». Иногда события, происходящие в «скрытых измерениях» (в нашем случае, например, январское совещание), становятся не менее важными, чем события, протекающие в «наблюдаемом мире». Намерения властей, расстановка сил, разнообразие позиций, способы, посредством которых реализуются эти намерения и т. п.— обо всём этом можно составить представление, обратившись к глубинам «скрытых измерений». Заодно выясняется «закулисная сторона» сессий, совещаний, инициированных властями, как механизма управления наукой, широко использовавшийся в сталинский период, особенно в конце 1940‑х — начале 1950‑х гг.
Мартовская сессия 1936 г., если её рассматривать как своего рода шахматную партию между властью и научным сообществом, как бы «закончилась вничью». Власти сумели максимально обострить проблему технической, эффективности физики и показать уязвимость любого научно-организационного лидера научного сообщества, даже такой фигуры, как А. Ф. Иоффе. Они собрали уникальный материал о физическом сообществе, институтах, научных школах, отдельных учёных, их взглядах, их взаимоотношениях, который позволял усилить контроль над физикой и физиками. Физическое сообщество сумело сохраниться (никаких оргвыводов не последовало) и, вместе с тем, отбить опасную идеологическую атаку, связанную с настойчивыми — обвинениями ведущих физиков в идеализме. Перевод сессии в философско-идеологическую плоскость мог бы поставить под удар и судьбы крупных теоретиков, и нормальный процесс преподавания теоретической физики, а также и исследования в этой области.
Через полтора-два года почти четверть выступавших на сессии (не только физиков) попали под колесо репрессий. При этом чёткой зависимости этих репрессий от философско-идеологических позиций репрессированных или от того, что они говорили на мартовской сессии, как будто бы, нет. «Логику» «1937 года» ещё предстоит раскрыть, но это — уже другая история.
Литература
1. Визгин В. П. Мартовская (1936 г.) сессия АН СССР: советская физика в фокусе. // ВИЕТ. 1990. № 1. С. 63—84.
2. Визгин В. П. Мартовская (1936 г.) сессия АН СССР: советская физика в фокусе. II (архивное приближение) // ВИЕТ. 1991. № 3. С. 36—55.
3. Огурцов А. П. Наука и власть // Тез. Второй конференции по социальной истории советской науки. Препринт ИИЕТ АН СССР. № 35. М., 1990. С. 39—40.
4. Сессия Академик наук СССР 14—20 марта 1936 г. // Изв. АН СССР. Отд. матем. и естеств. наук. Сер. физ. 1936. № 1—2. С. 5—409.
5. Мартовская сессия Академии наук СССР. // Успехи физ. наук. 1936. Т. XVI. Вып. 7. С. 837—976.
6. Архивные материалы канцелярии Президиума АН СССР за 1936 г. // Архив РАН (АРАН). Ф. 2. Оп. 1/5. Д. 126б, 275, 276, 286, 409, 410, 413, 434.
7. АРАН. Ф. 2. Оп. 1/5. Д. 276.
8. АРАН. Ф. 2. Оп. 1/5. Д.126б.
9. Капица П. Л. О науке и власти. Письма. / Сост. П. Е. Рубинин. М., 1990.
10. АРАН. Ф. 2. Оп. 1/5. Д. 286. Л. 95—165.
11. Вавилов С. И. Советская Физика на мартовской сессии АН СССР // Природа. 1936. № 5. С. 1—4.
12. Волькенштейн Ф. Ф. Работы акад. А. Ф. Иоффе и Ленинградского физико-технического института (к докладу акад. А. Ф. Иоффе) // Природа. 1936. № 5. С. 5—19.