Алина закатила глаза.
– Есть еще вариант, что Генриховна имела в виду не настоящий огонь, – добавила она, – а эмоционального человека, который быстро впадает в ярость и начинает крушить все вокруг. Нет, как по мне, лучше вовсе не общаться с оракулами, чем потом ломать голову над их дурацкими загадками.
Я доела мороженое и выбросила в урну оставшуюся от него палочку.
– С огнем я веду себя осторожно всегда, – заметила близняшкам. – Свечек у меня нет, а утюг я включаю так редко, что о нем можно не волноваться. Меня, девочки, больше заинтересовал совет по поводу зрения. Я хоть и ношу очки, однако глаза меня вовсе не беспокоят. Они иногда слезятся, и время от времени в них появляется сухость, но в целом все хорошо.
– Знаешь, Алиса, думаю, сходить к врачу тебе все-таки стоит, – задумчиво произнесла Алина. – Я хоть к оракулам и пристрастна, однако в этом вопросе с Генриховной соглашусь. Вдруг у тебя начинается какая-нибудь серьезная болезнь? Ты давно была у врача?
– Давно, – ответила я. – Лет пять назад. Или даже больше. Девочки, я вовсе не против сходить к офтальмологу. Но это так неудобно! Записи на прием нужно ждать почти месяц, а больница, за которой я закреплена, находится на другом конце города. В этом же районе поликлиники нет.
– Поликлиники, может, и нет, зато есть частный медицинский центр, – заметила Марина. – И расположен он всего в двух автобусных остановках от нас. Цены там, кстати, вполне лояльные. Мне о нем соседи рассказали – те, которым мы с сестрами периодически устраиваем потоп. Они туда всей семьей ходят. Если хочешь, могу взять у них номер его телефона.
– Хочу, – кивнула я. – Буду тебе за это очень благодарна.
К офтальмологу я записалась в тот же день, а на прием отправилась уже на следующее утро.
Рекомендованный русалкой медцентр оказался небольшим двухэтажным зданием с широким крыльцом и просторной парковкой, на которой сейчас стояли три автомобиля и красивый черный мотоцикл.
Когда я зашла внутрь, улыбчивая девушка-регистратор завела мне медицинскую карту, после чего выдала талон и направила на второй этаж в кабинет номер двадцать семь к доктору Белецкому.
На втором этаже было просторно, чисто и безлюдно. Нужный кабинет я нашла без труда. Стоило к нему подойти, как на экране, висевшем на противоположной стене, появился номер моего талона.
Я толкнула дверь, переступила порог – и замерла на месте. В кабинете за большим письменным столом сидел мой сосед из шестьдесят восьмой квартиры. На бейджике, прикрепленном к его аккуратному белому халату, был написано: «Белецкий Петр Егорович, офтальмолог».
– Доброе утро, – сказала я ему, справившись удивлением.
– Здравствуйте, Алиса, – Петр, судя по всему, увидеть меня на своем рабочем месте тоже не ожидал. – Пожалуйста, проходите.
Я подошла к его столу, осторожно опустилась на стул для пациентов.
– Рассказывайте, что у вас случилось.
Я впервые видела его так близко. Обычно наше общение ограничивалось быстрыми приветствиями во время случайных встреч на лестничной площадке. Если не считать двух коротких бесед по поводу общего призрачного соседа, мы с Петром ни разу полноценно не разговаривали. Да что там, у меня даже не было возможности хорошенько его разглядеть. В частности, только сейчас я заметила, что в его волосах есть ниточки седины, лоб пересекают две тонкие морщины, а подбородок украшает светлая бородка-эспаньолка.
О! А ведь это его мотоцикл стоит на парковке медцентра. Я несколько раз видела, как Петр подъезжал к нашему дому на точно таком же байке, однако я понятия не имела, куда конкретно он на нем ездит.
– У меня ничего не случилось, – ответила я Белецкому. – Я просто решила проверить зрение.
– Понятно, – кивнул сосед. – Тогда давайте проверять. Снимите очки.
Он подсел ко мне ближе и заглянул в глаза. Я невольно отпрянула назад.
– Разве я не должна назвать буквы, написанные на этом плакате? – спросила, указав рукой на стенд с таблицей Сивцева.
– Если бы вы были обычной пациенткой, мы бы начали именно с этого, – ответил Петр. – Но, так как вы пациентка не обычная, соблюдать формальности я не вижу смысла. Чтобы проверить состояние органов зрения, мне не нужны никакие таблицы и никакие приборы, я все увижу и так. Не бойтесь, Алиса, я вас не съем.