— У тебя же скейт есть! — сказал Коля с обидой.
— Нет заднего колеса, понимаешь!
— Успокойся, Тёмочка, смотри, что дам! — заступилась за Кольку Есения. Она держала в руках огромные окуляры в розовой оправе.
— Зачем мне очки такого цвета? Я же не девчонка. Мне часы нужны!
Воспользовавшись моментом, Колька стал рассматривать ценную находку и, наконец, приложил часы к уху. Они молчали…
— Часы поломанные, не тикают и стрелки на месте стоят, — произнес он с разочарованием.
— Так тебе и надо! — злорадствовал Тимофей, машинально засовывая розовые очки во внутренний карман курточки.
— Я вот еще что здесь нашла, — Есения показала небольшое зеркальце в серебряной оправе и тонкий золотистый браслет.
— Покажи!
— Это старинное серебро, наверное, а браслет из золота! Давайте в ломбард отнесем. Продадим, а потом что-нибудь себе купим, — радостно проговорила Есения.
— Я лично гироскутер хочу, — обрадовался Тёма.
— А я свои часы пппочиню, — Колька глянул на своё запястье.
— Я с тобой продавать драгоценности пойду! — предложил Тимофей.
— И я с вами! — попросил Коля.
— Ребята, зырьте, что здесь ещё лежит, — сказал Тёмка, подойдя к дальнему камню, левее от брошенного на землю скейта. На камне лежал заплесневевший пирожок.
— Вкусняшка! — Тимофей хотел схватить неожиданную находку, но его одернула Яся
— Пошли уже, любитель помоек.
— Ттты, наверное, голодный, если хочешь пирожок скушать? — начал издеваться над братом Колька.
— Я тебя хотел угостить, бояка! — пробасил Тёма.
— Давайте селфи сделаем на фоне комнаты! — предложила Есения, вытянув руку со смартфоном перед собой, а мальчики прижали головы к плечам сестры.
— Слушайте, а вам не кажется комната странной? — заметила Яся, когда ребята уже вышли из загадочного помещения и прошли узкий коридор.
— Комната как комната! — пробурчал Колька.
— Интересно, кто пирожок на камень положил? — усмехнулся Тимофей.
— Тот, кто оставил скейт, часы и драгоценности, — ответил Колька и с гордостью посмотрел на циферблат часов.
— Логично. Только странно, что все эти вещи положили на камни в таком порядке. Играл кто-то, наверное, — начала рассуждать Есения.
— Все равно часы и скейт поломанные! — нахмурился Тимофей и пренебрежительно махнул рукой, а Яся погладила его по голове и сказала:
— А мы с тобой продадим браслет и зеркальце, купим тебе новый скейт, а мне, мне, айфон последний, например!
— А мне что купим? — вмешался Колька.
— У тебя уже часы есть! — заметил Тимофей.
— Так они всё равно не работают!
— Ну ладно, дадим Кольке денег на ремонт, — предложила Яся великодушно.
— Ммможет, в зэбэ инопланетяне были и именно они предметы эти оставили? — предположил Коля. — Я видос видел, типа, инопланетяне постоянно на Землю прилетают.
— И поломанные скейты оставляют, конечно! — произнесла Есения и покрутила пальцем у виска.
— Пирожки тем более! — рассмеялся Тимофей. — Нечего им больше делать! У них там наверняка ни скейтов, ни часов нет. Они телепатически общаются и на длинные расстояния телепортируются.
— А как они время узнают? — ехидно спросил Колька.
— По звездам, дурачина! — Тимофей толкнул брата и побежал, а Коля пустился ему вдогонку. Ребята остановились только возле гаража, чтобы взобраться на крышу, а оттуда побежали по тропинке в свой двор.
Минут через тридцать Есения Круглякова уже стояла перед ломбардным окошком.
— Девочка, ты знаешь, мы у несовершеннолетних ничего не покупаем! — заявила приемщица и поправила очки на противном мясистом носу. — Мама пусть твоя приходит!
— Женщина, а можете посмотреть и сказать, ну…, сколько это приблизительно стоит? — Яся аккуратно положила в лоток браслет и зеркальце. — Старинные, наверное! — гордо добавила она.
— Девочка, не смеши меня! — приемщица презрительно усмехнулась, сняв очки и рассматривая «драгоценности» через монокуляр, который она вставила в правый глаз. — Дешёвка это, бижутерия, такое не принимаем.
— Спасибо, женщина! — со злостью ответила девочка, забрала «сокровища» из лотка и вышла из ломбарда на улицу, где её с нетерпением ждали братья.
— Как всегда! — сказал Тёмка сокрушенно, выслушав рассказ сестры. — Отдавай мои часы! — он опять набросился на брата, а Есении опять пришлось разнимать дерущихся петушков.