Я (школьная кличка Рэмбо) тогда сидел на первой парте, вместе с Гумпленом, — и парта упиралась в учительский стол, за коим и вещала Лошадь.
Я взял лошадиную анкетку и написал там бранное слово из трёх букв. Причины до сих пор мне самому неведомы:
– Хулиганом я в 12 лет не был, – ведь я даже курить бросил за полгода до того.
– Родители – учителя в данной школе, отец к тому же – ещё и директор.
– Политикой я не интересовался – благо на дворе был расцвет Перестройки Горбачева, и тогда можно было говорить и делать, что хочешь, — без участия Э-шников и прочей мерзости, коей и не существовало в природе МВД…
Кажется, сии «Три бранные буквы» я показал Гумплену, который усердно заполнял свою анкету. Или не показал?.. Потом я его анкеткой прикрыл свою – и так и подал обе бумажки девочкам, которые собрали все бумажки и положили стопку перед Лошадью. Наталья Тимофеевна, всё также с девочками, стала разбирать ворох, и вдруг вздрогнула. Увидела!.. Последовала менопауза морального толка. А потом Лошадь толкнула речь. Что-то типа:
— Дорогие детишки! Я получила анкету, где написано грязное слово. Предлагаю написавшему честно признаться, после этого все пойдут по домам. Или щас вас всех отвезут в тюрьму.
Класс молчал, растерянно моргая. Пополз шёпот:
— А чё за слово?..
— Короче! – Лошадь поняла, что с тюрьмой она перегнула. – В общем, я буду смотреть на ваши лица, и путем наблюдения вас со стороны, — я сама вычислю преступника. Я крутая физиономистка!
Она усиленно стала пялиться на класс. Класс стал пялиться на неё. Я затеял хаханьки с Гумпленом, пытаясь скрыть неестественность. Класс, в общем, тоже «расползся» на мини-группы, чего-то там делая… школьники 11-12 лет долго без шухера сидеть не могут… Прошло сколько-то минут.
— Ты! – вдруг зловеще сказала Лошадь, тыкая пальцем в невинного Серёгу Калинина (Кислого), из параллельного класса. – Это ты написал «ХУЙ»! Останься, все другие ученики пошли к этой матери.
Таким был мой первый в жизни протест против общества. Бессознательный. 1988 г.
2. КРАТКАЯ БИО-СПРАВКА.
Наталья Ивановна Тимофеева жила на работе и ради работы, я бы причислил Её к идейным ментам.
Не брала взятки, не пользовалась служебным положением в личных целях, воспитала неплохого (кажется) сына…
Множество малолетних бандитов/долбоёбов
отправились в колонию благодаря Ей.
Помогала взрослой уголовке ловить нариков, везущих ханку из соседнего села, от цыган. Однажды чуть не поймала меня самого, но я снова Ей показал хер, вбив пару «ляпок» и шприц с ангидридом, что вёз с собой – между сиденьем и окном автобуса… К тому же рядом со мной – сидела моя первая жена и невинно улыбалась.
Помню, Кобыла меня – малолетку, – посадила в КПЗ на 1,5 часа – в камеру к каким-то двум взрослым алкашам, тянувшим 15 суток. Типа, чтобы я своею (несмотря ни на что) интеллигентной шкурой прочувствовал, что такое «тюрьма» и «параша». Эта посадка являлась незаконной, но кого из ментов волнует Закон, особенно ментов идейных? И сие не парадокс, именно Идейные – чаще других Закон и нарушают.
Вообще, вся моя юность прошла по краю, почти всё моё
тогдашнее окружение либо побывало в тюрьме, либо уже умерло.
Тимофеева вела профилактики в школах и в ПТУ, состояла в разных Комиссиях города и ментовки, с ней советовались, её уважали и боялись, ею восхищались… Наталья Ивановна писала тонны протоколов и других служебных документов, учила оперативной работе – подчинённых и ментов из других отделов, её ставили в пример, награждали знаками отличия… Дослужилась до полковника милиции и звания «Почётный мент Российской Федерации». Участвовала в рейдах по городу, в том числе – ночных и опасных.
Короче. С уходом Лошади на пенсию – ушла целая Эпоха, без натяжек.
Тимофеева приятельствовала с моей мамой, они когда-то
учились на одном факультете, в ВУЗе. Только после мама ушла
в школу, а Лошадь – в ментовку, где и стала Кобылой.
Я даже не знаю, – ненавижу я Лошадь или считаю Её хорошим человеком, – со своей сегодняшней колокольни в 43 года. Да, я не люблю ментов в принципе, потому что это сословие – каратели по своей сути, подавляют свободу воли, а ведь нет ничего слаще свободы.
Свобода дана нам Свыше, а если менты сего не понимают – то это проблемы их. Однако, отражающиеся на нас. Поэтому любой мент априори – урод и моральный пидорас.