Я повернулся и похромал к гаражам.
"Не знаю, наверное, до темноты…", "Магазины закрыть?…", "Кто-нибудь еще подойдите к лужам. Прием…" "Продавцы справятся, я надеюсь…" — звучало за моей спиной.
У гаражей кто-то нагнал меня.
— Что говорит мать? — спросил я не оборачиваясь.
— Все тоже. Девочка не хотела, а она ее выгнала погулять. Телефон у девочки постоянно настроен так, чтобы быть на связи. Разумеется, до этого в школе родителям всю плешь проели насчет того, что дети мало гуляют, — Холмов потянул меня в сторону. — Давай вначале на крыши залезем. Смотри, что мне дали — пирометр.
Мы постояли на крышах, и Холмов с важным видом направлял пирометр в разные стороны. Потом мы начали ходить по земле. Гаражей было много, из-того, что они находились на склоне холма, их ряды представляли запутанный на нескольких уровнях лабиринт. Термоточка уже была в моих руках. Но она была бесполезна. Я автоматически нацеливал луч на дыры вентиляции, если они были в гаражах, но это бессмысленная трата заряда аккумулятора. Конечно, внутри гаражей будет теплее, чем снаружи. На насколько должно быть теплее, чтобы мы могли с уверенностью сказать, что внутри живое существо. Холмов тем не менее у каждого гаража внимательно осматривал, вентиляционной отверстие, ворота, особенно верхнюю часть. Что он надеялся увидеть? Потоки теплого воздуха? Открывались ли эти ворота или нет? Занятие не умнее моего, потому что заметить мы могли только те ворота, которым пользовались часто. В тупиках Холмов задерживался. Я с первого взгляда видел, что ничего подозрительного нет, но для порядка дергал ворота гаражей.
Мы вернулись ближе к жилому комплексу, в закуток, где стояли какие-то мастерские или склады. У сгоревшего склада или мастерской Холмов стоял особенно долго, наверное потому что у него единственного дверь хоть как-то поддалась на мои дергания. Наверное, это был склад — перед воротами был построен дебаркадер на высоте кузова грузовика. Его, видимо, пытались восстановить, и даже заново подвели какие-то провода, но думаю, не надолго — за земленым валом и покосившемся забором виднелась крыша двухэтажной многоквартирной хибары. Вот в этот бомжатник я бы заглянул в первую очередь. Клянусь, в этих гаражах не раз и вскрывали гаражи, и воровали инструмент. Конечно, нужно прочесывать и стройку, и гаражи, но если случилось преступление, а не трагическая случайность, то место ему в этом притоне. Мы с Холмовым попытались подняться к бараку, но не смогли — земляной вал был крутым. Я, опять-таки для порядка, подергал двери мастерских напротив, прислушался к звукам за ними, и мы побрели к штабной машине. Холмов молчал, и я не мог понять, на каком этапе расследования мы находимся.
Мы опять оказались на пронизывающем ветру. Возле штабной машины стоял большой черный внедорожник, возле него я увидел Кудрешева, разговаривающего с каким-то человеком в черном кожаном плаще. Они стояли вполоборота, не смотрели друг на друга. У приехавшего были коротко остриженные волосы с сединой и жесткое, волевое лицо.
— Видишь этого, в длинной кожаной куртке, — Холмов двинул головой в сторону приехавшего. — У него и пиджак кожанный есть. Брюки, белая рубашка, галстук и что-нибудь кожаное сверху.
Мы подошли к ним. Седой человек в кожане узнал Холмова, но не поздоровался.
— Навык поиска в городе мы растеряли. Да его и не было, — тихо и с напряжением говорил Кудрешев. — Но Вы мне объясните, почему Вы сами не начали розыск. Пропал ребенок. Из хорошей семьи. В городе, не в лесу. Да тут все полиция должна стоять на ушах… А Вы: "Зачем начали беспокоить влиятельных людей"… В последние месяцы у нас начались вызовы на пропавших детей. В городе что-то происходит…
— Бомжатник надо прочесать, — прервал я его и показал на в направлении двухэтажных хибар. — Вы там были?
— Мы обходили, — сказал Кудрешев и, наконец, посмотрел на мужчину в кожаном. — Но половина нам не открыла.
У поисковиков, кажется было время перекуса. Кто-то уходил, кто-то приходил. Может быть у них свой особый порядок и распределение ролей, но ощущение хаоса и бардака усиливалось.
На стоянку въехала полицейская машина. Она прокрутила свою светомузыку и один раз крякнула, как показалось мне, для человека в кожаном. Машина остановилась возле нас и из нее вылез полицейский с потрепанным лицом.
— Вот видишь, кавалерия. Как всегда в самый критический момент, — сказал седой в кожаном, разглядывая потрепанного полицейского. — Ты чего, Сэррожа?
Из штабного автобуса выскочила Нюша.
— Охрана вызвала. Лазиют по стройке. Сказали, что еще ты там будешь. — сказал потрепанный Сэррожа. — Что здесь?