– Отец видит тебя на престоле, – продолжила принцесса, – или твоего сына.
– А я вижу, что это твое место, – серьезно ответил Элсаелон.
– Эльфийки никогда не управляли государством.
– Значит, ты будешь первой. Ты здесь всю жизнь, а я большую часть своей прожил среди людей и полюбил одну из них.
– Чтобы ты мог быть с ней, для начала наш отец должен принять твой выбор, – заметила Раенисса.
– Я буду рад, если мой выбор одобришь ты.
– Если это сделает тебя счастливым, – сказала принцесса и ободряюще сжала руку брата. – Я постараюсь тебе помочь.
Большую часть времени принц предпочитал проводить в библиотеке. Новость о его возвращении быстро перестала быть новостью, и никто больше не проявлял интереса к его персоне, кроме, разве что, сестры, но она чаще всего была занята делами города, а с отцом он не хотел общаться сам. Хранителем архивов все так же был почтенный Парасеил, который ничуть не изменился со времен детства Элсаелона, уже тогда будучи довольно старым. Принц даже сходу и не назвал бы никого старше.
В библиотеке не было никакого каталога или какой-то внятной системы разделения книг, что сильно затрудняло поиски. Единственный, кто хорошо ориентировался в обширном собрании, был как раз Парасеил. Но принц сейчас никому не доверял и не хотел делиться с почтенным эльфом причиной своих изысканий.
Элсаелон бесцельно листал одну книгу за другой: жизнеописание великих эльфов, родословные высоких домов. Нигде не было информации про эльфов-полукровок и о том, какими правами они обладают. А в какой книге искать про осознанные сновидения, сложно было даже предположить.
Поэтому Элсаелон занимал себя тем, что методично брал все книги, стоящие на одной полке, и бегло пролистывал их, изредка задерживаясь на заинтересовавших его моментах.
– Что-то мне подсказывает, что у тебя не получается найти то, что ты ищешь, – к полке с книгами, которую разглядывал принц, подошел Парасеил, который не первый день наблюдал за изысканиями молодого эльфа, но до сегодняшнего дня помощи не предлагал.
– Сам не знаю, что ищу, – ответил принц, поворачиваясь к хранителю, – я много времени прожил с людьми, и хотел узнать, как наши народы взаимодействовали раньше. Жили ли люди в эльфийских землях, какие посты занимали…
– Заключали ли браки, – продолжил за принца Парасеил, едва заметно подмигнул ему и достал с соседней полки несколько пыльных томов, – посмотри вот эти, надеюсь ты найдешь их в должной мере познавательными.
Книги оказались довольно скучными и содержали скупые официальные записи о заключенных браках и рожденных детях. Принц внимательно изучал сухие факты.
“Эльф Кирин из высокого дома Эль-Кали сочетался с Эльфийкой Витэль из дома Тризел” – такая запись означала брак высокородного эльфа с простой эльфийкой. Принц медленно водил пальцем по строчкам с мелкими витиеватыми буквами. Через полчаса глаза уже начали слипаться от однообразных фраз и оборотов, которые отличались разве что именами участников и их происхождением, и чуть не пропустил то, что его интересовало.
“Эльф Борисэль из дома Шрот женился на человеческой девице Анне”. Принц перечитал еще раз. Если запись была оставлена в этой книге, значит брак заключался по эльфийским традициям, и был признан официально. Несколькими строками ниже имелась запись о рождении у этой пары ребенка Берна. А еще двумя страницами позднее запись о том, что эльф Берн из дома Шрот женился на эльфийке.
Принц перечитал снова. Получалось, что эльф и человек все же могут пожениться, а их ребенок, рожденный в таком браке, будет считаться эльфом. В другой книге, также перечисляющей события подобного рода, был описан случай признания эльфом отцовства по отношению к ребенку, рожденному вне брака от человеческой женщины. Единственное, что не добавляло ситуации оптимизма – события, описанные в обоих эпизодах, касались неродовитых эльфов, жизнь которых не зависела от обычаев настолько сильно, как это было в случае принца. Про высокородных эльфов и их людских избранников не было ни слова.
Принц продолжал изучать записи в надежде найти еще что-нибудь интересное. За этим занятием его и застал Владыка Лафлареил, зашедший в библиотеку за какой-то необходимой ему книгой. Игнорировать отца смысла не было, принц выпрямился, но вставать не стал. Глупый мальчишеский бунт, но с некоторых пор даже такая форма повиновения, как поклон Владыке, ему претила, пусть и была, по большей части, традицией.