Принятое задание отобразилось на моей схеме оранжевым маркером, указывающим на безлюдный в большей своей части этаж.
По-прежнему стараясь не привлекать к себе внимания, я направился в тир. Постояв немного, сделал вид что надоело ждать, и ретировался. Новички с завистью смотрели мне в спину. Теперь мне не было необходимости стоять унизительную очередь, я мог воспользоваться кабинкой вне очереди, если конечно не было других желающих, имеющих второй или выше ранг. Присутствие четверых солдат третьего ранга как нельзя лучше способствовало убедительности спектакля. Только дорожный рюкзак висевший за моей спиной мог вызвать подозрения, но мне он был очень нужен и я пошел на риск.
Свернув в узкий коридор, я прошел ориентируясь по отложившемуся в памяти маршруту. Через три поворота коридор снова расширился, позволяя лучше контролировать пространство. Вокруг никого не было, ни мои глаза, ни новые способности, не заметили ничего подозрительного.
Подойдя к обычной двери, такой же как и десятки других мимо которых прошел ранее, я прикоснулся к сенсору. На меня чуть пахнуло стоялым воздухом, но уже в следующую минуту все прошло. За открывшейся дверью оказалось большое квадратное помещение.
Мерный свет залил потолок, разогнав сумрак из углов. Вдоль одной из стен виднелись шкафчики и скамейки. Две другие были абсолютно голыми. В четвертой стене были два проема, ведущие в туалет и душевые.
Сложив рюкзак в крайний шкафчик, я не стал захлопывать его дверку. У меня была надежда на то, что никто не сможет зайти в это помещение, пока я здесь занимаюсь. Оставленный на распашку шкаф, мог служить индикатором того, что я еще не закончил тренировку.
Я долго размышлял над тем, каким образом солдатам удалось ворваться сначала ко мне в комнату, где я получал первичное снаряжение, затем в помещение имплантатора. И в том и в другом случае, это происходило после того, как я заканчивал свои дела, собрав сначала все предметы со стеллажей, а затем когда я убрал руки с подлокотников кресла.
Оглядевшись еще раз, обнаружил квадрат на стене. Приложив к нему руку, я окунулся в интерфейс программы по изучению ножевого боя.
— Внимание, изучение ножевого боя недоступно. Отсутствует базовый курс рукопашного боя.
Я постоял в растерянности, не зная что предпринять. Идти снова к терминалу желания не было.
— Желаете пройти базовый курс рукопашного боя?
Облегченно выдохнув, я дал согласие. То что мне не засчитают выполнение задания было не особо принципиальным, важнее было выполнить задуманное.
— Нанесите прямой удар правой рукой пять раз.
Выйдя на середину помещения, я приступил к занятиям. Зная нудную натуру местных программ но при этом успев оценить их эффективность, я запасся терпением и механически выполнял все, что от меня хотели.
Бездонная фляжка с водой и пищевые таблетки в поясной сумке должны были обеспечить мне семь дней автономности. Оставалось надеяться что моя психика выдержит и я не свихнусь, занимаясь в одиночестве целую неделю.
— Ты где был? — чья-то лапа цапнула меня за плечо со спины, разворачивая к себе.
Проведенные тренировки пошли мне на пользу. Я продолжил круговое движение вокруг своей оси, ускоряясь. Короткий шажок назад увеличил расстояние между мной и стоявшим теперь передо мной мужчиной. Только его внимание было приковано не ко мне, а к своей руке, так неосмотрительно схватившей меня. Нож проткнувший конечность, прошел между лучевых костей и сейчас задорно торчал острым кончиком кверху.
Плавно потянув вниз, я освободил лезвие. Магнитные зажимы позволяли не беспокоиться о засохшей крови, если оружие вкладывалось в ножны с не очищенным лезвием.
— Ты чего? — он поднял на меня глаза, полные недоумения и обиды.
— Руки не распускай, — бросил я: — а чтоб здоровее быть, подорожник приложи.
Словно очнувшись от шока, солдат кинулся на меня.
— Тебе это так не сойдет! — скрипя зубами, он сидел на палубе.
Вокруг нас уже собралась толпа, народ гомонил, обсуждая произошедшее. Напавший на меня, а теперь скрючившийся солдат не знал за что хвататься. Подрезанное сухожилие на ноге почти не давало крови, но лишало подвижности. Рука была почти в порядке, но сильно кровоточила.
Наметившееся шевеление в толпе обозначило прибытие новых лиц. Это были бойцы из отряда Вепрь. Увидев своего раненного товарища, не раздумывая ринулись в бой. Я был уже готов. Чуть пригнувшись вперед, я держал ножи наготове.
Взятый обратным хватом левый нож не подвел, подловив кинувшегося ко мне сбоку солдата, пока я был занят с пошедшим в атаку первым. Из всей троицы только он умел владеть ножом, остальные махали «на удачу». В отличие от меня у него было только одно лезвие, что сводило шансы на быструю победу «к нулю».
Остальные зрители оставались безучастными, несмотря на то, что на меня нападали трое, и каждый из них судя по возрасту был вдвое старше, а значит и опытнее. Осознание этого еще больше взъярило и я усилил натиск.
К моменту вмешательства еще четверых, на ногах остались стоять двое. Я и тот, что напал первым. Оба его напарника отошли от схватки, зажимая полученные раны. У меня был распорот бок и колотая рана в плече. Мой оппонент отделался легче, но не торопился добивать меня.
— Что здесь вообще происходит? — среди вновь прибывших оказался Витр.
До лазарета дойти мне никто не помог, хотя и шли рядом. Для всех было еще не ясно кто я теперь и как дальше ко мне относиться. Радовало только то, что отношение изменится, обязательно.
Оказавшись впервые в зоне медпомощи я растерялся, но присматривавшие за мной солдаты восприняли заминку по своему. Стоявший со стороны здоровой руки подхватил меня под мышку и протащил оставшиеся метры. Я не сопротивлялся, позволяя ему указывать дорогу.
Комната куда мы зашли мало напоминала операционную. Скорее это был кабинет стоматолога. Усадив меня в синее кресло, солдат отошел. Висящие до этого безвольные провода оживились и потянулись ко мне.
Ставшее уже привычным усилие, принесло знание что это хирургический робот, основной функцией которого было восстановление телесной плоти. Мелькнул образ, что не только человек мог получить здесь квалифицированную помощь, но я был слишком взвинчен ситуацией, чтобы придать этому значение.
Наложив аккуратные швы, хирург убрал от меня свои щупальца. Сквозь прорехи в одежде виднелась порозовевшая кожа.
— Ты все? — Витр зашел ко мне в комнату.
— Наверно да, — сказал я соскакивая с операционного кресла.
Помолчав, командир отряда что-то прикидывал в уме. Мне тоже спешить было некуда. Набившиеся в тамбур бойцы красноречиво смотрели в мою сторону. Им нужен был ответ, ответ объясняющий все произошедшее. Уходить не разобравшись никто не спешил.
— Разреши взглянуть на ножи, — Витр нарушил молчание.
— Только в моих руках, — не желая оставаться безоружным, я показал лезвия.
— Модифицированы, причем оба, — как бы между прочим, сказал он в слух.
Форма ножей и вправду претерпела изменения к моменту окончания обучения. Тот что висел обычно на поясе стал чуть длиннее и тоньше, в противоположность второму, он раздался вширь и укоротился. Рукоятки сменили форму, улучшив аэродинамику полета узкого, и облегчив удержание в ладони широкого.
— Не хочешь ничего объяснить? — он решил давить на совесть.
— О чем? — удивился я: — Скоро все и так обо всем догадаются. Может быть даже о том, что для взятия второго ранга не обязательно ложиться в постель к Густаву.
Взгляд Витра вильнул в строну. Это было единственной слабинкой которую он себе позволил. Сморгнув, он вновь поднял свои глаза. Признавать свой промах и извиняться он не собирался.
— Хорошо, что ты хочешь, — желваки играли на его скулах, разговор сворачивал не туда.
— Скажи какой из своих долгов ты готов оплатить, тогда и решу сколько, — за время проведенное в одиночестве на третьем уровне станции, я обдумывал этот разговор, и у меня были готовые наброски фраз.