— Я слышу голоса. Сюда! — кричит кто-то с первого этажа, и мы замолкаем.
Электричество, правда, вырублено, но я вижу опускающуюся вниз по лестнице полоску слепящего белого света, и вслед за лучом фонарика к нам направляются несколько человек.
Саллен сжимает меня так крепко, что становится больно; он весь дрожит.
Он пережил ужасы. Он знает, к чему может вернуться. В некотором смысле, думаю, что это еще хуже. Я понятия не имею, что будет со мной, но когда до Саллена снова доберется Штейн, он долго не протянет.
Встав на цыпочки, я зарываюсь лицом в изгиб его шеи и вдыхаю запах Саллена, темный и чувственный. В другой жизни мы бы делали это при свете. Он не трясся бы от страха. Я бы заставила его трепетать из-за чего-то совершенно другого.
Но теперь, когда шаги приближаются, я не знаю, что делать.
Побег кажется невозможным.
Свет скользит по главной столовой, освещая наши разбросанные по комнате кресла, пустые бокалы и винные бутылки. Наши преследователи затихают, и Саллен наклоняет голову, касаясь губами раковины моего уха в каком-то подобии поцелуя.
Я крепко зажмуриваюсь и впиваюсь пальцами в ткань его мягкой толстовки.
Несколько долгих мгновений никто не шевелится. Никто не дышит. Я не знаю, почему Космо передумал и молчит, но, возможно, теперь, почувствовав опасность Райта, он не может заставить себя сдать меня.
Поморгав, я открываю глаза и гадаю, не проснусь ли снова в кровати на чердаке, как ото сна о змее.
Двойственность.
Но сегодня удача не на моей стороне.
— Где они, черт возьми? — рычит тот же низкий голос, что и раньше.
Затем Флит, благослови Господь его обдолбанную душу, проносится в темноте через столовую и встает в луч света, отвлекая внимание от нас. В это же время Мод наклоняется ко мне, и мой нос наполняет сладкий аромат пунша.
Пока из-за погони за Флитом вокруг воцаряется полный хаос, она очень тихо говорит:
— Есть еще одна лестница, она ведет вниз, затем поднимается вверх, на заднюю улицу. Я знаю, что вы оба здесь не просто так, и знаю, что на самом деле он не собирается тебя убивать. Я видела шрамы у него на горле, там, за столом.
Мод произносит эти слова сквозь слезы, и я понимаю, что сильно ее недооценила.
— Пройдёте мимо них, мимо двери, через которую сюда вошли. Лестница в углу, вплотную к стене. Убирайтесь к черту из моего магазина.
Ей не нужно повторять дважды.
Пока свет от фонарика беспорядочно мечется по комнате, пытаясь поймать Флита, который теперь запрыгивает на стол и бежит по нему, разбивая тарелки и роняя на пол осколки, я отстраняюсь от Мод, Эллиота, Аливии и Космо.
Я ни с кем из них не прощаюсь. Особенно с моим другом.
Моя рука в руке Саллена, и я тяну его за собой к ведущей наверх лестнице, в то время как тени мужчин и женщин из Райта (мельком я замечаю на них черное тактическое снаряжение) пытаются добраться до Флита.
Нам придется пробежать мимо них.
Это единственный выход.
И когда мы подходим ближе, случайный луч света освещает упакованную мной зеленую дорожную сумку. В ней мое красивое платье, и я хочу до нее дотянуться, но знаю, что у нас мало времени.
Я бегу дальше, ничего не видя в темноте, позади меня Саллен. Что-то хрустит под моими Van’s, и я чуть не спотыкаюсь; это осколки винных бокалов, разбитые Флитом и группой захвата. Но Саллен крепко сжимает мою руку, он — мощная сила, способная выдержать весь мой вес, когда я выпрямляюсь.
Несмотря на все это дерьмо, в котором мы находимся, я не могу сдержать улыбку на лице.
Флит все еще скачет на столе, страдая за всех нас, истерически хохоча, и мне хочется поцеловать его белокурую макушку, но на это нет времени.
Мы проходим мимо входа на лестницу, я бросаюсь к углу столовой, скольжу правой рукой по стене, нащупывая выход, левой — сжимаю ладонь Саллена.
Но внезапно кто-то врезается в меня, с силой впечатывая в стену.
Я прикусываю язык, чтобы не закричать, и мужской голос говорит мне в ухо:
— Попался.
Он хватает меня за плечо, выдернув из хватки Саллена. Кто бы это ни был, от него пахнет дождем и потом, и у него нет фонарика, потому что он ничего не освещает ни мне, ни себе.
Я впиваюсь пальцами в стену, как будто так могу удержаться, но ногти сгибаются, а некоторые ломаются, и кончики пальцев пронзает обжигающая боль. Я не обращаю на нее внимания, цепляясь обеими руками и пытаясь вырваться.
— Я одного поймал! — говорит мужчина, который хочет оттащить меня назад.
Он сильно дергает меня за лопатку, и вот эту боль уже не так-то легко игнорировать. Она глубокая, пульсирующая, как будто что-то вывернули не в ту сторону, и с моих губ невольно срывается резкий крик.