Есть ли у него вообще какие-то пределы, и как их отсутствие повлияло на душу и рассудок Саллена?
Видимо, эта мысль меня отвлекает, поскольку к реальности меня возвращает ощущение падения. Я поскальзываюсь на самой верхней ступеньке и изо всех сил сжимаю пальцами прохладные металлические перила, но моя ладонь скользкая от пота, и я вот-вот навернусь вниз, а до следующей лестничной площадки еще очень далеко и…
Чья-то рука крепко сжимает мой бицепс и резко дергает меня назад.
Я пролетаю несколько шагов, размахивая руками в воздухе, пока Саллен полностью не обхватывает меня, прижав спиной к своей груди так, что его подбородок касается моей макушки. У меня вздымается грудь; повинуясь какому-то инстинкту, я хватаю его за предплечья, чувствуя под толстовкой твердые мышцы. Я смотрю вниз на десятки плохо освещенных ступенек и пытаюсь отдышаться, у меня учащается пульс, и не думаю, что это только из-за того, что я чуть не упала.
«Это от того, что он меня поймал».
В свои объятья. Меня окутывает аромат увядающих лепестков роз. Мягкой травы, осеннего кладбища.
Он обнимает меня, и у меня пересыхает во рту, закрываются глаза, и мне с трудом удается выговорить:
— Спасибо.
Саллен не отвечает, но и не отпускает меня. Мы с ним замираем в извращенной версии объятий. Я все еще чувствую, как он вцепился пальцами в мой бицепс и не дал мне споткнуться.
И утопая в ощущениях этого момента, я открываю глаза. Я поворачиваю голову и поднимаю взгляд на Саллена.
«Сколько раз я представляла, как он обнимет меня, когда я вырасту? Или позволит мне обнять его».
Он опускает подбородок, смотрит мне в глаза, надвинутый на голову капюшон отбрасывает тень ему на висок.
Саллен резко сжимает меня в объятьях, но это совсем ненадолго.
Я проделываю то же самое с его предплечьями.
И вижу, как он моргает, и в его глазах что-то вспыхивает.
Затем, слишком быстро, Саллен меня отпускает и, когда я опускаю руки, отступает назад. Он кивает в сторону лестницы, показывая, что нам пора двигаться, и совсем не важно, как сильно я хочу остаться в этом моменте. Я знаю, что это невозможно.
На лестничной клетке могут быть камеры, и уверена, что они есть и на этаже пентхауса. Если мы не спрячемся, нас очень скоро найдут.
Поэтому я беру себя в руки, нервным жестом разглаживаю рукой юбку, и мы снова начинаем спуск.
На последней лестничной площадке нас ждут две двери и одно место, где можно спрятаться.
Одна дверь слева — это выход, над ней неоново-красным светом горит вывеска. Другая, массивная черная, прямо перед нами, ведет в небольшое фойе перед «Септемом». Весьма вероятно, что за его пределами находятся люди, ожидающие такого момента, как этот.
Коснувшись рукой перил, я полностью спускаюсь на темный пол лестничной площадки, и поворачиваю голову, чтобы посмотреть через плечо. На укрытие. На погруженный в темноту закуток у стены под последней лестничной клеткой, где как раз хватит места двум людям, чтобы присесть на корточки и спрятаться.
Пока я это обдумываю, Саллен молчит, и я медленно поднимаю на него глаза. Он все еще на предпоследней ступеньке, руки в карманах, на голове капюшон, темные глаза следят за каждым моим движением.
Здесь он кажется таким большим, высоким и широкоплечим, и мне хочется его сжать, чтобы никто никогда его не нашел.
Я молчу, потому что боюсь, что нас могут услышать, скройся мы даже за огнеупорной дверью. Но мне все равно нужно, чтобы Саллен понял мои намерения.
Прежде чем сделать какой-либо жест, я бросаю быстрый взгляд на входную дверь, отчаянно желая из нее выйти.
Мы могли бы скрыться за отелем № 7, исчезнуть навсегда.
Но я знаю, что снаружи установлено множество камер. Здесь, скорее всего, меньше; в отеле шансов попасть на видео не так много. И кроме того, куда мы пойдем, когда выберемся отсюда? Меня сюда привезла Айседора на своем джипе, ключей от которого у меня нет. Я бы предположила, что Саллен приехал на машине, если бы не тот факт, что Мадс ни слова не сказал о припаркованном на стоянке автомобиле, а он точно это проверил. Если его машина там, то рядом с ней будет стоять охранник. Мы могли бы скрыться на улицах Александрии, но тогда нам придется либо перелезть через забор высотой в десять футов, либо приблизиться ко входу в отель, и таким образом нас точно заметят.