— Я убью его, ты ведь это понимаешь?
— Почему ты вообще здесь? Откуда тебе известно об этом месте?
Возможно, я не ответила ни на один из его вопросов, но мне пофиг. Все это очень явно напоминает подставу, за исключением того факта, что Космо не работает на Райт.
Мне приходит в голову мысль, что, возможно, этот фортель не для Саллена, а для меня. Я напрягаю мышцы и сжимаю в руке стакан, слыша хруст пластика. Может, мне следует бежать совсем по иной причине, а не из-за спасения Саллена. В конце концов, он, возможно, и вынес меня из отеля, но до этого относился ко мне не то чтобы по-доброму. С другой стороны… меньше всего мне от него нужна доброта.
— Нет, — стиснув челюсти, с горечью говорит Космо. — Я ни хрена тебе не скажу, пока ты не извинишься и не объяснишь мне, почему выбрала его, а не меня.
— Извини. — Слова застревают у меня в груди, но я выталкиваю их, глядя, как Космо вскидывает брови и краснеет от того же гнева, что и я. — Ты собирался его ударить. Ты его совсем не знаешь. Не знаешь и половины того дерьма, через которое он прошел…
— Значит, одна маленькая слезливая история дала ему право залезть тебе в штаны? Не знал, что тебя так легко провести, Кария.
Он подходит ближе, тяжело дыша и опустив руки, все еще сжимая в одной из них смятый стакан.
— Он вконец ебанутый, да, но знаешь что? — Космо скользит взглядом по моему телу. — Ты тоже, если доверяешь ему больше, чем мне. Может, он и состоит в культовом кружке твоих родителей, к которому я не принадлежу, но это не делает вас двоих гребаными друзьями. Я, блядь, твой друг.
Он поднимает руку с зажатым в ней стаканом и указывает на себя, ткнув в грудь указательным пальцем. Я вижу, как с пластикового стаканчика вниз по его среднему пальцу стекает небольшая струйка крови, но, ничего об этом не сказав, снова поднимаю глаза на него.
— Тогда ты отпустишь меня. И будешь верить, что я знаю, что делаю.
— Кария, — со вздохом произносит Космо и, покачав головой, на секунду закатывает глаза, а затем снова сосредотачивается на мне. — Несмотря на то, что ты, блядь, меня ударила, я говорю это со всем уважением. Ты ни хрена не знаешь о реальном мире. Ты не можешь убежать от копов, от своих родителей, от всего Райта. От Вона, Айседоры, знаешь, от остальных твоих друзей? Ты от них никуда не денешься. Ты избалованная, и ни дня в своей гребаной жизни не работала. Ты целыми днями слоняешься по магазинам, красишь ногти, смотришь фильмы в своем долбаном домашнем кинотеатре, бесцельно колесишь на своем BMW и скучаешь, в то время как Вон и Айседора действительно что-то делают со своей жизнью. Ты даешь мне себя напоить и трахнуть, и, пока не можешь сопротивляться, тебе все равно, что я с тобой делаю. Ты достойна жалости и просто ждешь, когда мамочка с папочкой продадут тебя какому-нибудь мудаку из Райта, чтобы ты могла сосать ему, пока он занимается важными делами.
На мгновение я перестаю контролировать выражение своего лица. Я не совсем уверена в том, что делаю, что вообще дышу.
Весь этот сарказм задел меня за живое, подтвердил мои худшие опасения. Что я не представляю никакой ценности, что я никто, никудышная, слабая, жалкая, одноразовая, незаметная.
Так же смотрит на меня моя мать. Так же нянчится со мной мой отец, потому что знает, что я ни для кого не представляю реальной угрозы. Когда-то давно я сказала ему, что хочу стать учителем, думая, что это важно, потому что мои учителя были для меня важны. Когда на уроках у меня действительно что-то получалось, и я становилась их любимицей, то светилась о счастья. Я думала, что эта цель пробудит в моих родителях какое-то уважение ко мне. Но папа только улыбнулся, положил руку мне на плечо и знакомым каждому ребенку покровительственным жестом слегка похлопал меня по спине, а затем сказал:
— Посмотрим, дорогая. Может, в Райте от тебя будет больше пользы.
Мне было двенадцать.
И тогда я поняла, какая от меня однажды будет польза.
Бантики в волосах, балетные тапочки на ногах, потому что мне нравилось, как они смотрятся, брекеты на зубах, и все же… Тогда я поняла, чего стою для Райта. Для собственных родителей. Оказывается, для своих друзей я больше не стою ничего.
— Черт, Кария, я не…, — начинает Космо.
— Не надо. — Такое ощущение, что это произношу не я. Это мой голос, я смотрю в затененные глаза Космо, от освещения их белки поблескивают красным, но мысленно я как будто далеко.